Велико же было удивление Софьи Петровны, когда через две недели начальник партии, вернувшийся после объезда полевых отрядов, сказал, что у Димки еще ничего не сделано. По Димкиным же ежедневным рапортичкам все обстояло как раз наоборот.
— Там такое творится… такое… Ну и делопут! — клокотал возмущением начальник. — Поезжайте сами, голубушка, и разберитесь со своим Эдисоном. Только подумать: на базе несколько новехоньких дизель-компрессоров, а этот кустарь мастерит какую-то допотопную колымагу!
Софья Петровна поехала.
— А что? — невинно пожал плечами Димка. — Мы полезное дело делаем. Вот хотим приспособить обычный штанговый насос и качалку для откачек с глубины сто метров. Сама посуди, какая удобная штука для изыскателей… Вес у качалки небольшой, вози с собой на здоровье. Но воду она берет с глубины не более полусотни метров. Мы же приспособим, чтобы с сотни… Никаких компрессоров привозить не надо, никаких насосов…
— Нам сейчас не до твоих конструкторских изысков! — возмутилась Софья Петровна. — Вот-вот нагрянет ростепель! Надо срочно провести откачки и выбираться отсюда. Ведь весной тут не пройти и не проехать. Все раскиснет!
— Подумаешь, раскиснет… Не такое видали! — беззаботно отмахнулся Димка. — За такую качалку еще спасибо скажут.
— Боже! Неужели ты не понимаешь, что летом у нас срок представления отчета? Мы должны сдать месторождение промышленности!
— Ну и сдадим.
— Каким образом? Если мы не успеем до оттепели произвести откачку, то все планы полетят в тартарары. Ведь уже осенью сюда должны приехать проектанты, а за ними шахтостроители… К тому же и своих поисковиков подведем. Не сдадим вовремя геологический отчет — но видать им их законной премии как своих ушей!
— Премии… — Димка презрительно покривился. — Настоящие люди сюда не за длинным рублем едут. Мы качалку не ради премии мастерим… — В больших, небесно-чистых Димкиных глазах не было ни облачка. Он в самом деле был выше всяких меркантильных расчетов.
Софья Петровна в тот же день назначила начальником участка геолога-практика, а дипломированного прожектера отправила в базу партии. В конторе долго ломали голову: куда бы пристроить Шерстобитова, и в конце концов спровадили его в гидрометрический отряд, где была острая нехватка людей.
Вернувшись после завершения откачек домой, Софья Петровна застала мужа в полном здравии и благополучии. Он уже забыл о злополучной качалке, о своем очередном смещении и за обеденным столом с энтузиазмом рассказывал, какую безотказную и удобную гидрометрическую вертушку (для замера скорости течения воды) они с начальником отряда задумали сконструировать.
Софья Петровна не сомневалась, что вертушки этой никто никогда не увидит, как не увидели завершенным ни одного из благих Димкиных начинаний. Она смотрела на ясноглазого красивого мужчину, и ее не покидало ощущение, что она связала жизнь с неиспорченным бородатым мальчиком, который топчется где-то в своих давних семнадцати-девятнадцати годах и не имеет никакого желания перешагивать через них в глубину и сложность жизни.
Подумала так — и острой болью кольнуло раскаяние, чувство вины перед Петром.
В ту ночь, впервые за многие годы, Софья Петровна долго и горько плакала, выдумывала ласковые слова, которые она скажет Петру Селивестрову при их будущей встрече. Жажда этой встречи с новой силой вспыхнула в ней. Она вдруг сделала открытие: достаточно им с Петром лишь встретиться, чтобы все в ее и в его жизни перевернулось, пошло новым путем.
Димка ушел из ее жизни так же легко и обыденно, как и пришел. Летом, за неимением свободных людей, его командировали в Мурманск. Надо было получить в торговом порту буровые станки, прибывшие из Швеции. Получение импортной техники по каким-то канцелярским причинам затянулось, и Димка прожил в городе более двух месяцев. За это время его успела прибрать к рукам развеселая вдовая официантка портовой столовой. Димка даже переселился из гостиницы к ней на квартиру.
Об этом стало известно в экспедиции. Многие смотрели на Софью Петровну с состраданием, но сама она Димкину измену восприняла спокойно и даже с облегчением. В конце концов они с мужем были настолько разные люди, что все равно должны были расстаться. Теперь отпадала необходимость в тягостном объяснении. На Димку она не сердилась. Рано или поздно это должно было случиться. Она сама своей отчужденностью толкала его к разрыву.