Единственное чего я точно не ожидал, так это ее реакцию, мои надежды не оправдались, ведь в своих мыслях я очень сильно преуменьшил возмущение.
Она подскочила ко мне как торнадо готовое снести все на своем пути и яростно пыталась отобрать мой телефон, я же с улыбкой наблюдал за этой маленькой фурией и только и успевал что-то ещё поддакивать в трубку, ставя Рона на другом конце провода в полнейший тупик. То, что произошло дальше наконец смело мою улыбку, сопровождая возмущение болью, которую эта сучка мне причинила. С неслабой силой она врезала мне в солнечное сплетение, заставляя меня забыть вообще обо всем кроме боли. Вместо того, чтобы глянуть кто звонил, может даже высказать моему собеседнику что либо, она просто швырнула его в стену так сильно, что на какую-то дальнейшую работу телефона можно было даже не рассчитывать. Я не думал, что ревновать она будет аж настолько, это конечно приятно, но ее поведение меня немного взбесило. Я выслушиваю все, что говорит мне она, про себя уже понимая, что сделаю следом и как только она закончила, возмущённо уставившись на меня, я пру на нее, насильно укладывая на постель, зажимая руки над головой одной рукой, сильно придавливая их к подушке.
— А теперь послушай меня сюда.
— Пошел ты в жо…
Ее возмущение не даёт ей услышать меня, поэтому в этот раз мне приходится быть с ней максимально строгим и жёстким. Свободной рукой я зажимаю ей рот рукой, чтобы ругательства прекратили сыпаться из ее горячего ротика таким непрерывным потоком.
— Я сказал меня слушать! Из нас двоих ты позволяешь себе спать не только со мной, и ты смеешь мне что-либо предъявлять?! Представь себе, сейчас ты побыла на моем месте, детка, понравилось? Приятно?
Это все были риторические вопросы, тем более, что у нее даже не было возможности мне ответить, так как я всё ещё крепко держал ей рот рукой и надавливал довольно сильно, что бы эта сучка не смела меня кусать, а то она может.
— Просто хотел тебе показать все прелести того, какого это быть любовником. А если серьезно, то это был мой друг, а этот мини спектакль был проверкой. Я бы дал ему трубку или поставил на громкую связь, но ты ведь не дала мне этого сделать, а просто разбила мой телефон. Кстати, за это ты купишь мне новый, на денежки своего муженька.
Я яростно прожигал ее взглядом, всё ещё сидя на ней верхом. Наши лица были близко, но нас от поцелуя разделяла не только рука, но и взаимное возмущение. Мне приятно, что она ревнует, так сильно тем более, но вместе с тем она позволяет себе слишком много. Интересно что, по ее мнению, должен тогда я сделать? Спалить их дом?
— Я сейчас уберу руку, а пока я этого не делаю, ты хорошенько подумаешь что мне сказать, желательно, чтобы это было что-то приятное, потому как я немного рассержен на тебя.
Я ещё с пару секунд смотрю в ее глаза, а после медленно убираю руку.
Она меня совсем не слушала, у меня вообще было ощущение что Ариэль Старк не слушает абсолютно никого кроме своего собственного эго, которое судя, по ее мнению, сейчас было смертельно ранено. Что детка, не нравится, когда с тобой говорят так как это, делаешь ты?
— Пусти меня.
Я отпустил ее запястья, но сам с нее так и не слез. В нетерпении Ари стала отпихивать меня от себя.
— Ты услышала меня?
— Отвали!
Я все еще надеялся донести до нее суть происходящего, но кажется ее голова была лишь забита тем, как ей хочется, чтобы я слез с нее.
— Успокойся! — рявкнул я.
От шока Ари быстро заморгала, удивленно уставившись на меня.
— Да как ты смеешь орать на меня?!
Она как тепличное растение, которое выставили на балкон одной из загазованных улиц Нью-Йорка, совершенно не приспособленная к жизни в обычной среде, а не в своей искусственной.
— А я не на работе! Ты у меня дома. Поэтому, если ты хочешь еще сюда попасть, чтобы я трахал тебя тут, как никогда в твоей жизни, ротик закрой и успокойся!
Я был серьезен как никогда, но почему-то это никак не заставило Ариэль успокоиться.
— Слезь с меня, — уже более холодно отчеканила она. — Раз разговор пошел в таком ключе. Ноги моей больше в этом доме не будет. И уж поверь, член для твоей «невероятно сложной работы» я найду. Желающие найдутся.