В другом конце гостиной велись нешуточные споры по поводу того для кого больше наряжаются женщины, для мужчин или все-таки для себя любимых?
-Роберт, ты как всегда упрямишься! - негодовала Лин.- И совершенно не понимаешь нас, женщин! Тебе, конечно же, как и большинству мужчин, хочется думать, что все наши усилия по созданию собственной красоты, предназначены только для услаждения ваших взоров и что если бы не вы то мы бы так и ходили страшилищами.
-Ну, ну не перегибай палку, девочка, - усмехнулся граф, с доброй насмешкой поглядывая на невесту. – Страшилищами женщины не могут быть никак. Вашему полу природой изначально отмеряно так немало, что даже если многие из вас, женщин, будут ходит в мешковине и без следа краски на лице, то все равно будет на что посмотреть.
- Ваша милость, тут дамы…, - хохотнул Тартиль.
- Не знаю о чем вы подумали, господин Тартиль, - пожал плечами граф, - но я имел виду, что женщины от природы так прекрасны, что им вовсе незачем слишком рьяно гоняться за модой и часто менять прически, платья и забивать свою голову тем, как же еще больше понравится нам, мужчинам.- Он повернулся в сторону Лин Глоуст и галантно поцеловал её ручку.- Вы нам нравитесь и такими какие вы есть.
-Какое заблуждение!- Воскликнула девушка, тем не мене с удовольствием приняв знаки внимания жениха.- Откуда вам, мужчинам, знать какие мы есть, если мы, женщины, не позволяем вам это узнать? Именно тем и не позволяем, что всегда следим за собой и ухаживаем за кожей, волосами, фигурой и следим за манерами? И потом что значит «какие есть»? Может быть ты хотел сказать «какими могли бы быть»? А мы могли бы быть с нечесаными волосами, грубой кожей, грязными ногтями и одеты во что попало! Но, такими мы никогда не понравимся сами себе! Джелли, а что ты думаешь по этому поводу? Надеюсь, ты со мной согласна, что женщины стараются быть красивыми не только, чтобы понравится мужчинам?
- Конечно, согласна! – воскликнула Джейлин.- Мы следим за модой и красим лицо и ногти в разные цвета радуги, по той простой причине, что мы гораздо больше художники, чем мужчины. Нам просто нравятся красивые, яркие цвета, а также всякие тряпочки и кружевца. В общем, мы украшаем себя, только потому, что это забавно! А мужское признание, это уже как то само себе случается.
-То, есть, дорогая госпожа Глоуст, - подал голос, молчавший до этого Майлс Скортон, - по вашим словам выходит, что мужское внимание, является для женщин чем-то вторичным? Так сказать побочным эффектом? А главная цель всех ваших забот о собственной красоте, это саморазвитие и развлечение?
Скортон почему-то говорил очень серьезно, не поддерживая того шутливого тона, в котором была начата, эта, казалось бы, весьма легкомысленная тема. И он смотрел на Джейлин так внимательно и тревожно, что та отчего-то немного смутилась и заволновалась. Но постаралась скрыть свои чувства и ответила в духе светской болтовни:
- Господин Скортон, я отвечу вам на этот вопрос, но только после того, как вы мне объясните, а что же движет мужчинами, при желании понравиться, нам женщинам?
- Ахахахахааа!... Выкрутилась! –расхохотался Тартиль.
-Что значит выкрутилась?!- возмутилась Лин.- Джелли задала очень правильный вопрос! Отвечайте, мужчины! - девушка «подсластила» свой капризный тон такой очаровательной улыбкой, что граф не удержался и снова поцеловал ей руку.
-Линни, дорогая, - ответил граф,- лично я, с тех пор, когда увидел тебя, хотел тебе понравиться, только для того, чтобы слушать твой чудесный голосок, как можно чаще. Ты поешь, как звонкоголосая птичка! Буду счастлив, если ты снова осчастливишь наше скромное общество своим волшебным пением.
-Роберт! –расхохоталась Лин, - у меня такое ощущение что сейчас эту фразу с завитушками сказал не ты, а наш общий друг господин Лоренс!
-Да, как видишь, сладкоречивый Ренси на меня пагубно влияет и я скоро тоже начну издеваться как и он над ушами своих собеседников, сплетая из слов невероятные конструкции,- с улыбкой согласился граф.- Но все же моя просьба остается в силе. Споешь сейчас для всех нас?
-С удовольствием!- согласилась невеста графа. - Но особо буду рада, если мне поможет Джелли. Ты ведь поешь? Знаешь «Милую голубку»?
Джейлин кивнула и они вместе подошли к фортепиано. В два голоса и в четыре руки эта старинная нежная песенка вышла просто восхитительно!
Было очень интересно слушать, как поют две одинаковые девушки. Две поющие Джейлин, это и в самом деле незабываемое зрелище. А для Майлса Скортона вообще было очень приятной новостью узнать, что Джейлин поет. Он не отрывал взгляда от барышень, которые весело пели про птичек и любовь. Его взгляд не останавливался долго на Лин Глоуст. А вот Джейлин он рассматривал словно картину. Вдумчиво и с восхищением. А та была увлечена пением и не замечала пристально взгляда молодого человека. А вот Тартиль заметил. А заметив, добродушно ухмыльнулся.
Воспользовавшись тем, что все заняты концертом, Тартиль отошел к окну вынул из-за пазухи украшение очень сильно напоминающее медальоны, которые висели на шее герцога, начальника его охраны, графа и господина Лоренса. Это был очень похожий медальон, но немного другой формы и с другим рисунком драгоценных камней. Тартиль, также, как и герцог, тогда в придорожной гостинице во время похищения Дотти, уставился на вещицу и тоже стал время от времени нажимать то на один, то на другой камень. Лицо музыканта почему-то становилось все озабоченнее и тревожнее. Наконец, оставив свои непонятные попытки, он поднял голову от украшения. И столкнулся с удивленно-вопросительным взглядом Роберта Новельса, который при этом машинально схватился за свой медальон, мирно висящий у него на шее.
Тартиль беззаботно улыбнулся и стал с крайне восхищенным видом слушать прекрасных певиц, которые уже начали следующую песенку. На этот раз про кошечку Милочку и ее хозяйку Зизи, влюбленную в юного молочника Кокки.
Граф хотел было подойти к Тартилю, но тут в гостиную с шумом открылась дверь и в комнату ворвались разгоряченные быстрой ходьбой Лери, Фло и Купер ( тот самый, который являлся сыном хозяев этого дома). Дети Глоустов все это время, после ужина, отсутствовали и при прибытии им было что рассказать.