Ярко сияли иллюминаторы и люки яхты, огромный прожектор, стоящий на палубе осветил нас полностью.
— Эй, на лодке, кто вы? — донесся мужской громкий бас.
— Попали в бурю, получили пробоину, почти день носит по волнам. — Ответил Зореан Мужчины с палубы сбросили веревочную лестницу и несколько канатов. Меня, активно изображающую обморочное состояние, обвязав, бережно подняли на верх, ребята же медленно и устало взобрались сами.
Когда, уже стоя на палубе, братья разговорились с пришедшими на выручку несколькими мужчинами и представились:
— Зореван, Гвендолин и Фабиан де Шаверни, — один из незнакомцев, сразу же занялся «потерявшей сознание». Меня положили на толстое одеяло, под голову валик, а под нос ватку с резко пахнувшим снадобьем. Пришлось — «приходить в себя». Я томно открыла ресницы и еле живым голосом спросила:
— Где это я? — Зореан просился ко мне с возгласом: «Дорогая, как я рад, ты пришла в себя!» — Наклонившись и взяв за руку, он ласково подмигнул и, обернувшись, объяснил присутствующим:
— Гвендолин моя супруга. Мы только недавно поженились. Это наше свадебное путешествие. Самое страшное, что мы то живы, а что стало с нашей командой не ведаем. — Мужчина, сунувший мне под нос какую-то гадость, поинтересовался.
— Вы, наверное с Зоркало, с западного побережья, акцент у вас соответственный. — Близнецы согласились и начали жаловаться на плохое самочувствие. От еды отказались, попросили только воды. Оказалось, что корабль шел на Тормео в город Лулео, а в результате шторма отклонилось от заданного курса. Сейчас он его выравнивает и нам очень повезло. Находимся мы в Лазурном море недалеко от знаменитого Таурского треугольника, где как раз часты такие бури и пропадают суда. Владелец судна представился:
— Каристос Ламбракис, это мой свояк, Терис Аматанидис, а… — но договорить ему не дали. Дружественный топот женских ножек и восклицания нежных голосков над моей тушкой сделали атмосферу более непринужденной и создали небольшую неразбериху. «Хрупкие» создания сразу же напали на мужчин, сказав, что те слишком подозрительны и если буря бедных потерпевших не убила, то эти двое могут закончить начатое. Они мило оттеснили Зореана от меня и начали то мерить пульс, то трогать лоб. Одна из них, что повыше, с очаровательной стрижкой под пажа на белокурых волосах, в платье из голубоватого шелка на тонких бретельках, длинной до середины икр, гладя меня по плечу, сердито смотрела на мужчину, назвавшегося Каристосом, и требовала распорядиться, что бы меня доставили в каюту на кровать.
— Утром вы все и обговорите. Никуда они не денутся! — Откинув рукой назад свои пышные волосы и подняв подбородок к верху, заявила она. Вторая приятная женщина, чем-то неуловимо похожая на Каристоса, с темно-каштановыми волосами и огромными карими глазами на смуглом лице, тихо произнесла:
— Да, действительно, Кари, давай отложим дознание на утро. Мы тоже всю ночь из-за этой бури не спали. — Мужчина, очевидно, хорошо знавший темперамент этих женщин, недовольно сжал узкие губы, но поспешил распорядится и мы оказались в милой каюте с одной двухспальной кроватью. Правда, капитан распорядился и для Фабиана повесели гамак. К каюте примыкал санузел с душем, что было как раз к стати. Вскоре стюард принес нам несколько платьев и костюмов на выбор — подарок владельца яхты.
Мы, приняв по очереди душ, перемерив одежду, привели себя в порядок и, устроившись на мягкой кровати, выключив свет, сделали вид, что отдыхаем, окружив каюту зоной тишины. Ребят интересовало все как тут устроено, но в первую очередь мы решили осмотреть судно и узнать кто чем занимается и где находится. Следом за нами была просторная кают-компания, где расположились пассажиры судна с большими бокалами в руках, явно не сока. Шел неспешный разговор, женщины делились впечатлениями о братьях де Шаверни, мужчины перемывали косточки мне. Но это нас не заинтересовало и мы продолжили экскурсию. С другой стороны нашего прохода располагались две пустые, удобные и огромные каюты. с двухспальными кроватями. За толстой стенкой была не большая комната с аппаратурой и передатчиком. Главным ее достоинством была большая карта, на которой очень подробно изображены три континента и отмечена точка нашего прибывания. Зореан сделал ее копию и мы отправились дальше. В небольшой, тесной каюте отдыхали двое мужчин, судя по табличкам над двухярусными кроватями это были стюард и штурман, далее пустая и узкая, точная копия предыдущей. Наконец сверкающая чистотой маленькая кухонька и кок яростно начищающий кастрюли. Метнувшись влево, мы попали в каюту капитана, который заканчивал записывать сегодняшнее приключение в толстый талмут. Немного подождав, пока мужчина, поставив подпись, число и время, аккуратно спрячет документ в сейф и отправится на посиделки с владельцами судна, извлекли эту тетрадь и прочли: