— Нет? — презрительно скривился мужчина- Именно тобой придуманные заклинания не в счет, твое благословение, которым так благоухал этот несчастный не в счет, а как же вот эта безделушка, которую ты протаскал все наше детство на среднем пальце левой руки? — Тарга бросил на стол ничем не примечательное колечко с красным камнем.
— Ты меня просто хочешь подставить. — спокойно ответил брат.
— А у меня есть для вас двоих заманчивое предложение, — неожиданно вмешался, следивший за перепалкой, дедуля. — Одной милой планетке не хватает управителя. Демиург куда-то свалил уже давно, оставив на этом обжитом шарике полный кавардак. Если люди себя и дальше так поведут, на один освоенный мир станет меньше. Этот замечательный образ, который я вам продемонстрировал, именно от туда.
— И как там с магией? — заинтересовался любимый внук.
— Ее там столько же, какой величины мизинец на левой ноге Ториса!
— Хочу вам напомнить, что упомянутый мизинец у меня отсутствует, — сквозь зубы вымолвил другой внук. — Стараниями вашего любимого Тарга!
— А в тебе до сих пор живы детские обиды? Ну, вымолвил он случайно придуманное заклятье, которое оказалось столь сильным, что никто из взрослых так и не смог исправить его воздействие. Неужели какой-то небольшой отросток стоит целой планеты, родственных чувств и семейной магии?
— Вам то что, у вас все пальцы на ногах! — уже более примирительно вымолвил мужчина. — Так что, там вообще нет магии?
— Магии нет, зато есть куча людей, которые абсолютно серьезно утверждают, что они маги, экстрасенсы, ведьмы и разные прочие магически одаренные субъекты. Но это меньшее из зол на этой милой планете. А вот остальной хаос! В качестве распорядителя — управителя ты бы им прекрасно подошел. Может обсудим предложение? В ответ Большой Совет демиургов согласен выполнить любые твои пожелания. Здесь же никто не позволит тебе уничтожить магию, прежде всего ваш отец.
— Ну, что же, я не против начать переговоры! — ударив рукой по колену произнес Торис.
— Тогда это надо отметить! — ехидно улыбаясь, констатировал дедуля.
После того, как короля государства Тамер, чуть пришедшего в себя доставили в его резиденцию, а канцлера — в темницу, и скорее всего, не для того, что бы наказать, а что бы спрятать от справедливого гнева его сюзерена, мы узнали, что несколько высоких сановников разных государств на приеме потеряли сознание так же, как и король Бореан. Ох, что будет поутру, когда они придут в себя!
Мы же под этот шумок удалились в свои покои. Фабиан и Верджиния насели на нас, что бы узнать о том, что происходило в кабинете короля. Удобно расположившись в малой гостиной, мы все внимали Зореану, который в лицах, очень эмоционально поведал о тайнах канцлера де Стеро. Рассказывал он так интересно, что даже я, знавшая все события, слушала с не угасающим вниманием…
Терео не доверял даже своему благодетелю, именно он, решив убить нас с золотоволоской, заставил вождя «детей ночи» прислать убийц. В перспективе он решил выдать за братьев де Шаверни своих дочерей. Рассудив, что кто его знает, почему таинственный подстрекатель так жаждет смерти братьев. Возможно близнецам на отвергнутой территории предложили намного больше, чем ему — главному заговорщику! Ведь ему пообещали всего лишь пост наместника, а он жаждал большего. Интриган во всем, он не верил никому. Услышав о возможном браке с другими дамами, Фабиан возмутился:
— На ком я должен был бы жениться? На одной из этих плоскогрудых язв? Но одна же из них замужем!
— Фаб, ты забываешь, что любого человека можно устранить. Бедный малый итак женился под принуждением, потому что девице очень захотелось, а папочка дочкам потакал во всем, — и далее язвительный супруг достаточно долго перемывал косточки теперь уже не опасному герцогу.
Чуть позже мы со спокойной душой и с твердой уверенностью, что все теперь будет хорошо, разошлись по спальням.
И для нас и для острова Тарсенье начиналась новая эпоха.
На фоне старинного замка с небольшими окнами, спрятанными за решетками, в большом плетенном кресле-каталке сидел подтянутый седовласый мужчина с книжкой в руках. Когда вдалеке раздались приближающиеся звонкие детские голоса, он встал, положив книгу на сидение, осторожно вгляделся в огромную плетенную кроватку, стоящую рядом. Склонившись, заботливо и бережно поправил легкое одеяльце и решительно, но тихо, произнес огромной собаке, лежащей на траве.