— Будь мужчиной, Альбертик, отыграйся, — повелительным тоном предложил сидевший за столиком пожилой очкарик с усами, сросшимися с аккуратной бородкой. Во время игры он заметил в борсетке Везбина пачку евро и мечтал стать её хозяином.
— Перед обедом тебе везло, после обеда везло. Непременно повезёт сейчас, — заверил пожилой мужчина с узкими плечами, с пальцами напоминавшие паучьи лапки. Он знал о той же пачке евро и хотел иметь её в кармане своего пиджака.
— Я играть не буду, — твёрдо отказался Альберт.
За окном купе появилась и остановилась железнодорожная станция с кирпичным зданием вокзала, у которого на коньке почерневшей шиферной крыши громоздилось гнездо аиста.
— Скучно, — проронил пожилой обладатель аккуратной бородки, взял со столика и повертел в тонких пальцах колоду карт. На уголке некоторых карт имелись едва заметные проколы, сообщавшие банкомёту достоинство и масть карты.
Поезд постоял минуту и покатился по берегу реки, отделённой от железнодорожного полотна кучами песка и крупных камней. Когда за окном замелькали металлические фермы моста, в купе вошла фигуристая блондинка не старше тридцати лет. Она сразу завладела вниманием пожилых картёжников нежным ароматом духов, крупной грудью под белой футболкой, симпатичным лицом с алыми губами.
— Лариса, — назвалась блондинка очаровательным голосом и попросила Везбина: — Молодой человек, пожалуйста, уступите девушке место у окна.
— Может тебе трусы ещё постирать?! — огрызнулся Альберт, раздражённый чужим мажорным настроением.
— Может быть, — весело откликнулась блондинка и закинула свой чемоданчик на верхнюю полку.
— Простите нашего молодого друга, Ларисочка. Он такой грубый из-за проигрыша в карты, — нарочито медленно перетасовывая колоду карт, сказал пожилой мужчина с аккуратной бородкой.
— Бывают в жизни огорчения, — отметила блондинка и прикрыла сочные губы прядью волос. Крупная грудь её колыхнулась от беззвучного смешка.
— Ну, вас всех к ядрене фене! — рассердился Альберт, повесил на плечо кожаную борсетку и быстро вышел в безлюдный коридор.
Блондинка присела к окну, за которым тянулся лес, и попросила:
— Мальчики, сыграйте со мной в картишки.
— Мы играем только на наличные, — сообщил мужчина с колодой карт в задрожавшей руке. Взгляд его уставился на женскую грудь и породил шаловливые фантазии о нудистском пляже.
— Это банально, — разочарованно произнесла блондинка и предложила: — Сыграем в дурака на раздевание? Кто проиграет — тот снимает с себя вещь.
— Сыграем, — поспешно согласились пожилые мужчины. Они были друзьями много лет. Обманом обыгрывать людей в карточной игре было смыслом их существования. Они были уверены, что вечер, заглянувший густым оранжевым закатом в окно купе, будет великолепным эпизодом в их кочевой жизни.
Поглядывая с хитрецой на самодовольные помолодевшие лица мужчин, блондинка завладела колодой карт, — игра началась. Козыри оказались черви.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Альберт Везбин несколько раз прошёл по коридору от туалета до туалета, смирился с проигрышем денег и остановился у двери своего купе. Он надумал лечь на верхнюю полку и прикинуться глухонемым до завтрашнего утра, до прибытия поезда в Москву. Но планам его помешала появившаяся в коридоре молодая женщина в белом платье просторного покроя, в белых босоножках. Завитки коротких темно-русых волос ее придавали детскость её приятному овальному лицу. В свои двадцать пять лет она выглядела не старше лет двадцати. За спиной молодой женщины двигался, сильно шатаясь, одурманенный чем-то молодой азиат и что-то требовал короткими фразами на родном языке.
— Отстаньте от меня! Отстаньте, или я позову проводницу! — пригрозила темно-русая женщина преследователю. Чёрные глаза её блестели от слёз. Щёки её пылали. Она мысленно умоляла своего ангела-хранителя сделать её невидимой.
— Я сегодня за проводницу, — сказал Альберт и ударом правого кулака в подбородок нокаутировал азиата.
— Привет, — произнесла женщина спокойно, словно не случилось ничего необычного. — Я — Нина. Я еду в Москву.
Тут дверь в купе Везбина отворилась, и в коридор выползли по-пластунски два пожилых мужчины в семейных трусах. Женский ядовитый смех сопровождал мелкие движения их костлявых рук и ног.