Когда выдавалось свободное время, мы проводили медицинское обследование рекрутов – отправке во Францию подлежат только абсолютно здоровые солдаты. Армия его величества на данный момент может позволить себе быть разборчивой, но настанут времена, когда она будет принимать всех без разбору в возрасте от шестнадцати до шестидесяти, невзирая на рост, здоровье и навыки. Помяните мои слова.
Госпиталь, где я работаю, расположен в отеле, который на время войны используется для нужд британской армии. Это здание своим величием намного превосходит все, где я когда-либо жил или работал, оно, конечно, не может сравниться с домом Вашего отца, но в тысячу раз лучше, чем моя маленькая квартирка в Уайтчепеле или древние больничные палаты в Лондоне. И уж конечно, подача горячей воды в ванные здесь гораздо более устойчивая.
Прежде чем мы разместились здесь, отсюда вывезли всю мебель и предметы искусства, но здание само по себе прекрасно – здесь высокие потолки и громадные окна (хорошо задраенные на случай шального вражеского снаряда), а сады тянутся, насколько видит глаз.
Живу я в маленькой комнатушке на одном из верхних этажей, из окна открывается превосходный вид, которым хотелось бы восхищаться побольше, чем это позволяет моя занятость. Я делю комнатушку с другим военврачом, он хороший парень, но разговаривает во сне, а храпит так, что может и мертвого разбудить. К счастью, я обычно настолько устаю, что засыпаю без проблем.
Еда здесь хорошая, к сожалению, ее готовят повара из военно-медицинского колледжа, а не французский персонал, но еды хватает, и всегда можно что-то перехватить, когда нам до ночи приходится задерживаться на работе.
На этом я с Вами пока прощаюсь. Скоро вновь привезут раненых, а я еще должен успеть проделать кое-какую бумажную работу, прежде чем возвращаться в операционную.
Повторю: я очень рад Вашему письму и надеюсь на нашу дальнейшую переписку.
Искренне Ваш
31, Белгравия-сквер
Лондон Ю-З1
27 октября 1914 года
Дорогой капитан Фрейзер,
я была очень рада Вашему письму, рада вдвойне, потому что мы только что вернулись из Портсмута, где вчера прощались с Эдвардом. Нам удалось побыть с ним всего несколько минут, и в порту была ужасная толкучка, но я была рада возможности увидеть его, услышать его голос перед отправкой во Францию. Он сказал нам, что его батальон прикреплен к одной из индийских бригад – несколько таких бригад были недавно отозваны в Европу, но кроме этого он ничего не знает о своем дальнейшем месте пребывания. Просто «где-то во Франции»[5], как в поговорке.
Прощаться с ним было тяжело, но, поскольку Эдвард ненавидит слезы и всякие такие нежности, я старалась держать себя в руках. Но я знала, чтó ему предстоит в ближайшие месяцы, с какими опасностями он встретится, какие увидит ужасы, и все это тяжелым грузом лежало на моих плечах, когда я прощалась с ним.
Мои тревоги, конечно, не идут ни в какое сравнения с теми, что выпали на Вашу долю. Вы упомянули трудности, связанные с уходом за вашими пациентами. У Вас есть все необходимое оборудование и медикаменты? Хватает ли докторов и медсестер для лечения раненых? Мне так хочется, чтобы и для меня нашлось какое-то дело, чтобы и я нашла какой-то способ помочь. Даже если бы это было просто мое присутствие, возможность видеть все невзгоды, которые Вы преодолеваете.
У меня есть кое-какие новости – я вчера получила письмо от мисс Браун, моей прежней гувернантки и моего драгоценного и многолетнего друга. Она весной, перед началом войны, когда впервые заговорили о необходимости волонтерского движения, поступила в ВДП [6], но недавно решила, что должна сделать что-то большее. Она предупредила о своем желании уволиться мисс Ратбон (члена Ливерпульского муниципалитета, у которой она работала, после того как закончила мое обучение) и с благословения этой дамы поступила на обучение профессии медсестры в Большую центральную больницу Северного Лондона на Холлоуэй-роуд. Для Шарлотты покинуть надежное (и оплачиваемое) место и поступить на работу без оплаты в качестве медсестры-волонтера – настоящий подвиг. Но она надеется на оплачиваемое место, когда получит диплом.
Я не думаю, что Вы знакомы с мисс Браун, но уверена, она бы Вам очень понравилась. Она, кажется, Ваша и Эдварда ровесница, очень начитанная и осведомленная во всех областях. Но при этом она вовсе не стала занудной или педантичной, напротив, она очень общительна и внимательна к людям, с которыми встречается. Где бы она ни оказывалась, у нее повсюду появляются новые друзья – стоит кому-нибудь сесть рядом с ней, как через пять минут она уже знает жизненную историю этого человека. Надеюсь, это ее свойство хорошо ей послужит, когда она станет медсестрой.
5
Фраза «где-то во Франции» вошла в песню (американского композитора и автора стихов Роберта Кинга, который для этой песни взял псевдоним Мэри Эрл), впервые исполненную в 1917 году и начинавшуюся словами «Мой милый далеко за океаном, / Мой милый где-то во Франции».