Потом дверь закрылась, и парочка пошла к нам навстречу. Я уставился на молодого человека, прикидывая, способен ли он помочь. Идущий справа от меня молодчик, казалось, прочитал мои мысли, ибо сильнее сжал мое плечо, заставив меня зашипеть от боли.
– Молчи, – предупредил он.
Когда парочка прошла мимо нас в сторону гостиницы, меня затрясло от обиды.
– Умно поступил, – сказал старший.
– Куда вы меня ведете? – спросил я.
– В старый Мехико, – ответил младший.
– Что?
– Там мы разрежем тебя на куски и сбросим в глубокий колодец.
Я вздрогнул.
– Очень смешно.
Правда, я совсем не был уверен, что он шутит.
– Ты мне не веришь? – поддразнивал он. – А зачем бы мне врать?
Я с несчастным видом оглянулся на гостиницу.
– Думаешь, вру? – переспросил он, ткнув меня в бок.
– Идите к черту, – промямлил я.
Он так сильно сдавил мне плечо, что я вскрикнул.
– Не люблю молодых нахалов, позволяющих себе так со мной разговаривать, – сказал он. – По-моему, следует еще наподдать тебе в поддыхало. – Он еще раз сильно сдавил мне руку. – Как думаешь, Кольер?
– Ладно, – уступил я. – Ваша взяла.
Он чуть отпустил мою руку.
– Знаешь, что мы с тобой сделаем? – сказал он, но это был не вопрос. – Вывезем тебя на лодке в море, привяжем на шею камень и бросим в воду на съедение акулам.
– Слушай, Джек, – сказал старший. – Хватит пугать парня. А то у него волосы поседеют раньше времени.
– Его время пришло, – ухмыльнулся Джек.
В этот самый момент до меня дошел весь ужас ситуации. Через плечо я бросил взгляд на гостиницу и, увидев, как она далеко, не смог сдержать горестного стона.
– Он стонет, Эл, – сказал младший. – Думаешь, он болен?
Охваченный отчаянием, я не обратил на него внимания. Так это конец? Неужели мой путь к Элизе окончится бесчеловечным убийством на берегу? Как я мог так слепо недооценить Робинсона? Последние его слова, обращенные ко мне, были о том, что он может «ускорить мою кончину». Да, может – и уже это делает, – и я навсегда потеряю Элизу, проведя с ней лишь несколько коротких мгновений. Прочитанные мной книги не лгали – ее жизнь окажется в точности такой, как там написано. Ее «скандал в Коронадо» уже окончен. Мы больше никогда не увидимся вплоть до того вечера в 1953-м, когда на вечеринке в Колумбии, штат Миссури, она узнает меня в девятнадцатилетнем юноше и умрет несколько часов спустя. Это все, что я совершил за свое ггутешествие: нескончаемый круг несчастий, бесконечный возврат к своему убийству, новому рождению и жизни до того дня, когда я перенесусь назад во времени, чтобы вновь быть убитым.
Я повернулся к старшему из мужчин.
– Прошу вас, – сказал я, – не делайте этого. Вы не понимаете. Я явился сюда из тысяча девятьсот семьдесят первого года, чтобы встретиться с мисс Маккенна. Мы любим друг друга и…
– До чего же трогательно, – произнес Джек притворно сочувственным тоном.
– Это правда, – проигнорировав его, продолжал я. – Я действительно это сделал. Я прошел сквозь время, чтобы…
– Ой-ой-ой, – запричитал Джек.
– Черт бы тебя побрал! – не выдержал я.
– Нет, это тебя черт бы побрал! – огрызнулся он.
Заметив, как он запускает левую руку под сюртук, я похолодел.
«Мне конец», – подумал я.
– Ну, потише. – Старший отпустил меня и схватил Джека. – Спятил, что ли? Так близко от гостиницы?
– Наплевать! – ответил молодчик. – Хочу всадить ему пулю в глупую башку.
– Засунь пушку подальше в карман, не то я, с Божьей помощью, расквашу тебе физиономию, – заявил старший тоном, сразу же уверившим меня в том, насколько он человечнее – и опаснее напарника.
Джек, не шевелясь, свирепо смотрел на него. Старший похлопал его по плечу.
– Ну же, парень, – сказал он. – Подумай хорошенько. Хочешь попасть за решетку?
– Чтобы этот хлыщ послал меня и ему это сошло с рук? – пробубнил Джек.
– Он напуган, Джек. Разве можно его винить?
– Уж я постараюсь напугать его до смерти, – ухмыльнулся Джек.
– Может статься, – сказал Эл. – А сейчас давай-ка поторопимся.
Его слова ужаснули меня гораздо больше, чем слова Джека, ибо я понимал, что это не пустые угрозы. Уж если он решит меня убить, так и будет – только и всего.
Мы опять пошли, и я с удивлением взглянул на Эла, когда тот хмыкнул.
– О чем ты там говорил? – спросил он. – Никогда раньше не слышал, чтобы человек так просил за свою жизнь.
Мысль о том, что он уже много лет убивает людей, заставила меня содрогнуться.
Сначала я не хотел ему отвечать, потом решил, что молчание мне не поможет.
– Я говорю вам правду, – сказал я. – Я приезжал в эту гостиницу семьдесят пять лет спустя – в тысяча девятьсот семьдесят первом году. Я решил…
– Когда ты родился? – прервал он меня.
– В тысяча девятьсот тридцать пятом.
С его губ сорвался хриплый смех, и меня окутали винные пары.
– Ну тогда, если ты еще не родился, как же ты можешь сейчас идти рядом с нами?
– Он полоумный, давай от него избавимся, – сказал Джек.
Мысль о том, насколько трудно мне будет разъяснить им загадку моего поступка, повергла меня в отчаяние. Но и выбора у меня не было.
– Слушайте, – сказал я. – Я приехал в этот отель четырнадцатого ноября тысяча девятьсот семьдесят первого года. Увидел фотографию мисс Маккенна и влюбился в нее.
– А-а, – протянул Джек.
Заскрежетав зубами, я продолжал:
– исследовал законы времени и смог перенестись в тысяча восемьсот девяносто шестой год. Это правда, – быстро добавил я, заметив улыбку Эла. – Клянусь, это правда. Я родился двадцатого февраля тысяча девятьсот тридцать пятого года. Пришел…
Эл грубовато похлопал меня по плечу.
– Ты хороший парень, Кольер, но умом точно тронулся.
Тогда я понял бесполезность попыток убедить его в этом. А это не оставляло мне иной возможности, как только, подальше уйдя от гостиницы, потерять связь с 1896 годом и таким образом скрыться от них, и только-то.