- А Вы, собственно, кто будете? - Мужчина доверия не внушал, и Малике решила не растрачиваться на любезности.
- Разрешите представиться - Малюкин Игорь Эрталович. Адвокат ныне покойного Болуктбека Оттовича. Вот, извольте, визитка. - Отрекомендовавшись таким образом, Игорь Эрталович протянул Малике кусочек картона с золотой вязью букв. - Могу я видеть Айбике Ахмедовну?
Кто такой Болуктбек Малике не имела представление, но отчество Оттович неприятно резануло слух. Традиция давать детям имена дедов, так и не искорененная советской властью в народном сознании, давала повод задуматься о личности покойного. А не дед ли ее внучки преставился? И если так, что нужно этому холеному городскому щеголю от Айбике? Неужели старый змей сподобился перед смертью озаботится судьбой родной крови и от щедрот загнившей души отсыпал горсть медяков в наследство Мирим?
На шум разговора вышла и сама виновница беседы, вежливо поприветствовав юриста, Айбике пригласила его пройти в дом. Мужчина, не заставляя себя упрашивать, с радостью воспользовался предложением, стремясь, как можно быстрее избавиться от пытливых глаз любопытных соседок и жгучих лучей горного солнца.
Лишь перейдя порог небольшого дома, Игорь впервые осознал ту социальную пропасть, что пролегает между не слишком успешными, но горожанами и, пусть даже уважаемыми, селянами. С каждого угла дома, просачиваясь через старательно созданный уют, сквозила нищета. Из под вычищенных половиц, покрытых узорными коврами с растительным орнаментов, то и дело раздавался писк прожорливых полевок, которые, не стесняясь, разворовывали запасы почтенного семейства, бережно запрятанные в подпол. Большой рыжий кот, лениво развалившись на щербатом подоконнике, казалось не испытывал угрызений совести по поводу творящегося в подвале безобразия, весь его благородный вид намекал на то, что Барсик здесь в качестве украшения дома, а не для стращания мышей. Узкий коридор, выводил нежданного гостя к теплой кухне, где, пыхтя разогретыми боками, добавляла жару в летний зной каменная печка. Подкопченные таким соседством стены зияли большими прострелами не остеклённых окон с простыми деревянными ставнями. Подле окна, как знатный конь, занимающий добрую половину стойла, стоял стол, покрытый клеенчатой скатертью и, вышитыми руками аккуратной хозяйки, салфетками. На той самой ажурной салфетке, по-барски уперев руки в бока, восседал пузатый самовар, любовно начищенный до золотого блеска. Еще лет пятьдесят назад в таком вот доме, гостя встретила бы твердая тахта, а то и просто подушки, раскиданные подле низкорослого столика, со стопкой лепешек на оном, сейчас же о культуре аульского народа напоминала лишь крынка кумыса и запах варящегося бешбармака.
Айбике махнула рукой в сторону табурета, приглашая гостя присесть за стол, где расторопная Малике уже во всю расставляла тарелки с едой. Памятуя заветы предков, в первую очередь Игорь Эрталович отломил кусок мягкого хлеба и, отсалютовав им хозяйкам, как если бы в его руках был бокал игристого, с удовольствием засунул в рот. Последний раз поесть приходилось еще на выезде из дома, а дорога, занявшая добрую часть дня, нагуливала аппетит получше вечернего променада с симпатичной вертихвосткой.
Ели в молчании, гость, насыщая отощавший за долгий день желудок, хозяева, следуя законам гостеприимства. В конце концов, сыто отодвинувшись от стола, адвокат начал разговор о том, зачем пожаловал в горный аул.
- Болуктбек Оттович в последние годы стал грешить сентиментальностью, все чаще обращая взор к небу с безмолвной молитвой и все реже запрашивая расчетные ведомости.
- В могилу то все не утянешь, вот и отмаливался, пойди. - За нарочитой грубостью Малике пыталась спрятать беспокойство. Жизнь приучила ее не верить людям, а семейство Отто - боятся за дочь.
- Возможно. - Юрист не стал вступать в пустой спор или возмущаться невежливостью хозяйки дома. Ему хотелось поскорей закончить с этим делом и убраться из этого аула в свой горячо любимый город, где среди высотных домов петляют асфальтированные дороги, а деревья и другая растительность произрастают лишь там, где ей позволяет человек. В этом горном селение разряженный высотой воздух, вливался, в привыкшие к автомобильным выхлопам, легкие жгучими струями, кружа голову своей необыкновенной свежестью. - Тем не менее, он оставил завещание, в котором передает своей внучке часть акций и несколько долговых расписок. Акции, если вы решитесь оставить их на руках, будут приносить постоянный дивиденд, а долговые расписки готов выкупить один из партнеров по бизнесу Болуктбека Оттовича. За семьдесят процентов от стоимости. Если позволите совет, то рекомендую воспользоваться предложением, так как самостоятельно вы вряд ли сможете взыскать с должников хотя бы половину. - Игорь Эрталович с удовольствием взирал на женщин. Ему нравилось работать с обывателями, которые плохо понимали его тщательно подобранную речь. Прекрасно осознавая, что жители горного аула не используют в обиходе экономические термины, адвокат не спешил пояснять вышесказанное, довольствуясь мигом превосходства. Собственно, довольствоваться пришлось не долго. К его удивлению Айбике, не стала просить объяснений, а лишь попросила назвать сумму дивиденда и стоимость долговых расписок в денежном эквиваленте. Не смотря на чаянья юриста о повальной безграмотности сельских жителей, Айбике окончила десять классов с отличием. Вопросы, которые задавала молодая женщина, и то, как она хмурилась, безошибочно подсчитывая цифры, заставило адвоката посмотреть на Айбике иначе. И этот взгляд, перерастая в мужской интерес, подмечал, дивные, длинные волосы, тонкую белую шею и большие раскосые глаза. Пожалуй, не носи она шаровары под цветастой юбкой, Игорь бы за ней поухаживал. Но сельский выговор и запах конского навоза, которым пропитались волосы Айбике, диссонировал с образом прекрасной нимфы, о которой грезил юрист.