После того случая, Гулька и придумала, что если дочь свою за Ахмеда выдать, то и жилье парню будет и фамилия новая. Отец твой, тещу свою за мать почитал, их семью родной считая. А как время пришло, на Малике женился, хоть и не было любви меж ними.
От старухи Аглаи Айбике выходила в глубокой задумчивости. Как много пережито ее предками! Как бы и ей хотелось приключений, романтики, как у бабки с дедом! Что б смотреть на мужчину, как на единственного в мире! Мечтать всю жизнь прожить с ним бок о бок. Но отец отдаст ее за того, кто богаче. Хотя теперь она понимает, его стремление отправить Батыра учиться, и поднять престиж семьи. Видно вину свою чувствует перед покойными тестем с тещей, что не смог добро их сберечь, а дочери их достойную жизнь дать. От мыслей об отце, Айбике плавно перешла к мечтам о похищении. Вот бы и ее, кто украл, и увез на край света! А потом уже старухой, она б рассказывала это своим, а, может, и чужим внукам. Погруженная в грезы девушка, не заметила, как от забора отделилась черная тень, а секунду спустя, в нос ударил едкий запах, выбивая сознание, из обмякшего тела.
Отто злился. Прошло уже два дня, с того момента, как он покинул перевал, спустившись в долину. Уже два дня, как он рассекает маленькие улицы аула, словно приблудная собака, рискуя попасть в поле зрение внимательных егерей. Попадаться Отто не хотелось, оттого прикинувшись каменщиком Черный Глаз крутился возле недостроенного коровника, где впервые увидел Айбике. Собственно из-за нее то он и спустился в это забытое Всевышним место. Айбике, словно чуя опасность, не выходила за ворота дома. Возможно, Отто удалось бы проникнуть в обитель девицы, но две огромные псины неизвестной породы, каждая почти по метру в холке, останавливали пыл горячей крови. Убегать из аула с подранными штанами Отто не хотел. Удача улыбнулась Черному Глазу к вечеру второго дня. Айбике, завернутая в шерстяной платок, быстро семенила по размытой дождями улочке, затравленно оглядываясь по сторонам. К горю преследователя, девушка слишком скоро свернула к соседскому дому, скрывшись за беленым забором. Выругавшись такими словами, каких не следовало бы знать порядочному человеку, Отто пристроился на лавке в тени облысевшей к зиме яблони. Рано или поздно Айбике уйдет из чужого дома, и в этот раз Отто будет расторопней. Достав из кармана кусок марли, Черный глаз покрутил в руках флакончик эфира. Быстро и бесшумно, девушка уснет, а проснется уже в степи, откуда бежать будет некуда. За недостроенным коровником, не терпеливо прядая ушами, стоит добрый конь, на нем-то они и умчат за перевал. Отто в наслаждении прикрыл глаза, как же он любит, когда его планы осуществляются.
Дед Белбек сидел на пенечке, не далеко от выезда из аула, впитывая одряхлевшим за долгие годы телом, последние солнечные лучи. Переживет ли он эту зиму? Встретит ли вновь очарование цветущей яблони? Услышит ли журчанье родника, что топя льды, рождается наново каждую весну? Артритные пальцы крутило, предвещая скорые морозы, а спину давно прихватил радикулит. Белбек смотрел, на сереющее небо, понимая, с каким-то отчужденным безразличием, что, пожалуй, это его последнее лето.
Печальные мысли старика, разорвал конский топот. Из сонного и неспешного своей жизнью аула, кто-то бежал, загоняя скакуна в галопе. Подслеповато щурясь, Белбек прислонил ко лбу руку "козырьком", надеясь разглядеть нарушителя спокойствия. Когда конь поравнялся с местом, где сидел старик, Белбек отчетливо увидел, смуглого, почти черного мужчину, с недобрым сокольим взглядом, что гнал коня, придерживая одной рукой дочь Ахмеда. Айбике, словно мешок с проросшей пшеницей, висела перекинутая через лошадиную холку, и, кажется, была без сознания. Всадник промчался, обдав старика дорожной грязью, поспешая скрыться за перевалом. Белбек, отплевываясь и сыпля проклятьями, направился к дому Ахмеда и Малике, что б сообщить страшную новость родителям похищенной девицы.