— Какие тебе ещё нужны доказательства, что ты сам себя обманываешь? Зачем? — неожиданно раздался голос бывшего опричника, его сына.
— Ты где? — поинтересовался Лёва у невидимого собеседника.
— Где, где? Тебе в рифму ответить или сам догадаешься? Кстати — это по твоей вине я снова здесь оказался. Тобой здесь очень недовольны!
— Да что же всё таки произошло, — спросил ошарашенный Лёва.
— Кинули нас как поцев. Бригадир-то наш, оказался засланным казачком.
— Как это?
— А вот так это, — передразнил Лёву бывший опричник. — Бугор — внучатый племянник господина барона Остенбахена, внучек его внебрачного сына. О нём никто и не знал. Тоже ищет для своего рода Черного падишаха. А он тебе, что не представился? — не преминул подковырнуть он Лёву.
— Да ты что? Вот гнида! Где он? Жив? Надеюсь с ним ничего плохого не случилось?
— Ищут, — ответил голос бывшего князя. — Переодевайся. Лишнего с собой ничего не бери. Заводи свою шайтан-арбу и ходу отсюда. За такие деньги, что за тебя заплачены, тебя живым отсюда не выпустят.
— Это я сразу понял, — переодевшись в лётный комбинезон, ответил Лёва, выбегая с полуголой Элен из своих уже горевших апартаментов.
Врагам оставлять нельзя ничего. Эту истину его предок бывший партизан Денис Давыдов, сумел крепко вбить в Лёвино сознание.
Подслушивать тоже нельзя, не усвоивший с детства эту истину, полицейский, охранявший и попутно подслушивающий под апартаментами, получил в голову резко раскрывшейся дверью. Лёва наскоро обыскал тело; забрал документы, оружие и пару гранат. «Надо поделиться с добрыми людьми», — мелькнула у Лёвы мысль, после того, как одна из гранат полетела в шахту лифта, а вторая в лестничный пролёт. В экстремальной ситуации старшина команды ПДСС, действовал на уровне первобытных инстинктов: «Сначала стреляем, взрываем, а потом ведём переговоры — если будет с кем!»
— Лёва шухер — сзади! — истошно закричала, сбитая на пол, взрывной волной Элен. Не целясь, на звук, Лёва выпустил всю обойму в подкрадывающегося к нему, со стороны спины, неугомонного полковника.
— Кто заказал?! — спросил он, упавшего и харкающего кровью полицейского. — Говори, скажешь правду, вколю морфий.
— Лёва ты что!? Совсем охренел. Будешь играть в доброго самаритянина или будем спасать свои шкуры?
— Извини, — сказал Лёва умирающему, бросившись в след за Элен, к лестнице ведущей на вертолётную площадку.
На его удивление полиции на площадке не было. Вертолёт никто не охранял. Самоуверенность сыграла с полицией и с теми, кто заказал им Лёву дурную шутку. Вертолёт почувствовав Лёвину опытную руку, завёлся от единственного прикосновения к кнопке. — Сваливаем, — поднимая машину в воздух ещё нашел в себе силы пошутить Лёва — От винта!
Купаясь в восходящих лучах утреннего солнца столица Татарстана Казань, медленно уплывала в сторону. Промелькнуло озеро Кабан, Старо-Татарская слобода. Вертолёт уходил в сторону Высокой горы.
-Да грёбанный на хрен, здесь он должен быть, больше ему то и быть негде! — уставившись в пустоту взломанного сейфа, произнёс бывший бригадир, потомок барона Остенбахена.
— Почему негде? Есть ещё банки и тайники, — сказал задумчиво, развалившийся в кресле мужчина лет сорока с обезображенным шрамом лицом.
— Нет банкам он не доверял, здесь он должен быть, здесь!
— Зря я с тобой связался; друга предал, клад хоть и отрыли, но денег на нём не заработали — всё полковнику отдали, да ещё и камень не нашли. Говорил я тебе, что надо было подождать. А теперь, что будем делать?
— Тебя твой родственник Каин заждался, — выстрелив в голову своему собеседнику, ответил потомок барона. — А меня море, пальмы и кипарисы и открыв потайное отделение в сейфе он достал оттуда кортик.
Но долго погулять по жизни ему не дали. Высланные во все концы земного шара адовы ищейки, накрыли его на пляже самого престижного, переполненного отдыхающими курорта Ницы. Черный падишах был зашит у него в плавках, имитируя член. С ним не стали церемониться, камень отобрали, а чтобы и в дальнейшем не иметь с ним потом проблем, скормили его акулам.
Камушек-пропуск из мира мёртвых в мир живой, теперь храниться в надёжном, специально для него построенном банке. На время выдаётся Лёвой Давыдовым, за особые заслуги, только избранным, доказавшим делом свою преданность его Роду.