Через лобовое стекло штурман не сразу рассмотрел, что за кентавры ломятся навстречу вездеходу. А когда рассмотрел — дух захватило. Най отключил двигатель, погасил воздушную подушку, осадил машину на грунт. Раскрыл кабину. Высунувшись, лег грудью на поручень.
Выдуманные Андрюшкой скакуны работали пленительно. В охотку. У Ная защемило сердце. Кому он нужен здесь с неуклюжим металлическим монстром? Если б в дурью его башку не пришло желание удрать с плота, он бы тоже сейчас скакал по джунглям на изящной двухголовой кошке.
Ну что же, так всегда бывает с хвастунами и трусами — сам себя наказал!
Подлетев к вездеходу, Андрей спешился. Остальные сидели в седлах — впрочем, в седлах ли? — как влитые.
— Привет вольному казачеству! — внутренне усмехаясь, Най помахал беретом. Из вездехода вихрем вырвался попугай, упал на плечо Мику и заворковал разнеженной голубкой.
— Най! Най! Поехали с нами! — загалдела малышня. — Ты больше нас не бросишь?
— Посмотрю на ваше поведение, — дипломатично ответил Най.
Оглаживая полированный бок вездехода (что ни говори, техника надежнее, техника не обманет, не подведет), Андрей приблизился к Наю, сделал знак глазами. Най подставил ухо.
— О Земле ни звука, понял? Пусть никто, кроме нас с тобой, не подозревает о карантине... — И вслух: — Дальше поедешь верхом.
— Я? Верхом? — по инерции переспросил Най, а в ушах звенело: «На випарде? На випарде!».
— Освободи кабину. — Андрей скроил зверскую гримасу. — Чтоб волос не упал ни с чьей головы! И гляди: с Маяка ни ногой! А не то...
За насмешкой, за грубоватым тоном Андрей прятал грусть расставания с малышней. Славные маленькие человечки!
Най непонимающе похлопал глазами.
— Мы что, поедем без тебя?
— Какой ты стал непонятливый!
Андрей хмыкнул, сунул под язык таблетку кваса. Терпкий напиток приятно холодил и освежал рот. Хорошо бы сейчас искупнуться.
А после — минуточек двести в тени, под тихую музыку... Совсем одичал, на сон от человеческих слов тянет...
Он откашлялся и зычно скомандовал:
— Отряд! Для зачтения приказа смирно! Сегодня, в пятый день Геокарского календаря, после успешного завершения программы, возвратился Най. Он досрочно прибыл на Маяк и связался с Землей. Земля обещала срочную, немедленную помощь Тембре...
— Ура! — дружно гаркнули спасатели.
— Теперь вы поедете с ним, а я — к Нино! Слушайтесь его так же, как меня... — скороговоркой закончил капитан.
— А тебя мы здорово слушались, капитан? — стрельнув глазками, поинтересовалась Кирико.
Вот ехидна, снова за свое. А ведь признайся, капитан, тебе всегда теперь будет не хватать ее насмешек. Как и теплой Тинкиной доверчивости. И обстоятельности Мика. И взрывчатого упрямства Рене.
Спасая капитана от необходимости отвечать, Най бочком, бочком подступил к випарду, опасливо потрепал по впадине между шеями:
— Добрая киса... Умная...
— Прощай, Мурзик, — Андрей свернул со спины випарда комбинезон, перебросил в кабину. — Каждый возвращается туда, где он нужен...
— Я теперь твой должник по гроб жизни! Спасибо! — Най порывисто обнял его — и отскочил.
— Мамочки, сколько нежностей, сколько громких слов! — отмахнулся Андрей.
Несколько дней тому назад он бы млел от такого признания. А сейчас — будто это его и не касается. Он кашлянул, дружески стиснул Наево плечо:
— В седло, казак!
На свист воздушной подушки Нино даже головы не повернула: решила, ветер продирается сквозь лесные дебри. Но Готлиб, которому она примеряла на кудри венок, вдруг вырвался с криком:
— Машина! Во! Мама Нино! Глянь! Машина!
Нино медленно поднялась — и цветы посыпались с ее колен.
Вписавшись на повороте в проломленную катером, снова за пять дней заросшую поляну, вездеход мягко оседал и распластывался, словно притихшая от радости собачонка. Не дожидаясь, пока он окончательно замрет, Андрей распахнул кабину, выпрыгнул — и остановился, держась рукой за борт.
«Если подойдет, значит, у папы все будет в порядке», — загадала Нино. Гирлянда недоплетенного венка беззвучно стекла в траву.