Наташа. Ты и танцевать умеешь, и на музыкальных инструментах… А петь умеешь?
Лео. Я все понемногу. Я же на актера учился.
Саша. Когда?
Лео. Когда я жил в Италии.
Саша. Ты учился на актера в Италии?
Лео. Си. А Рома. Сентро ди Арти Драматиче.
Саша. Ты никогда об этом не говорил.
Лео. Я не доучился. Если бы я тебе рассказал, ты бы и это против меня использовала.
Пауза.
Лео. Как распределим наши обязанности до восхода солнца? Предлагаю спать по кругу, по два часа и будить друг друга песней. Предлагаю вот такую. (напевает, подыгрывая себе на балалайке, детскую колыбельную) Are you sleeping, are you sleeping? Brother John, brother John. Morning bells are ringing, morning bells are ringing. Ding ding dong, ding ding dong.
Наташа. Так эта же… Эта же песня французская детская. Я ее знаю.
Лео. Так, давай.
Наташа(поет под аккомпанемент Лео). Frère Jacques, Frère Jacques, Dormez-vous? Dormez-vous? Sonnez les matines! Sonnez les matines! Ding, dang, dong. Ding, dang, dong.
Саша. А я знаю на русском.
Лео. А я тоже.
Саша. Мы можем знать разные версии.
Лео. Тогда по очереди. (указывает на Сашу, чтобы начинала)
Саша(поет). Братец Якоб, братец Якоб! Ты не спишь? Ты не спишь? Слышишь колокольчик? Слышишь колокольчик? Динь-динь-динь! Динь-динь-динь!
Лео(поет). Ах, какой же, братец Яков, Ты лентяй, ты лентяй, Если по неделе ты лежишь в постели, Ай-ай-ай, Ай-ай-ай.
Саша(поет) Артишоки, артишоки. И миндаль. И миндаль. Не растут на елке, не растут на елке. Очень жаль! Очень жаль!
Наташа начинает аплодировать. Лео знаками показывает, что это еще не все.
Лео(поет). Где мой разум? Где мой разум? Где мой ум? Где мой ум? Я давно безумен, я давно безумен. Ну а ты? Ну а ты? Ну а ты?
Наташа. Та же хуйня!
Она смеется вместе с Сашей и Лео.
Серж(вдруг тоже начинает петь). Воют волки, воют волки. На луну, на луну… Очень заунывно, очень заунывно: «У-у-у» … «У-у-у»…
Все грустнеют.
Наташа, Лео, Саша, Серж (поют хором).
Наташа. У-у-у…
Серж. У-у-у…
Лео. У-у-у…
Саша. У-у-у…
Сцена 3. Сейчас.
Лео. Где я сейчас? У себя. В Тель-Авиве. Работаю с отцом. В фирме отца. Есть жена у меня, да. Ребенок есть тоже. Дочка. Ева. Главная радость моя. Все всегда говорят, — какое это счастье, — дети. Но пока сам не узнаешь, не поймешь. Пока сам не станешь отцом такой вот девочки, такой вот Евочки, — ничего не поймешь. А как поймешь, так все сразу, за раз, и поймешь. Это — как отпущение всех грехов. За раз. Новая, удивительная, наполненная смыслом, жизнь…
В Париже я бываю где-то раз в год. Друзей, там, повидать, подруг… Мне нравится гулять по Парижу. Просто ходить по нему. Я всегда стараюсь ходить по местам, которые знал, в которых что-то со мной происходило… И вот, не поверите, в каждый мой приезд — этих мест становится все меньше и меньше. Будто каждый раз — не год проходит, а, я не знаю… полвека пролетает. В последний раз я вообще в шоке был. Все изменилось. Любимая забегаловка стала бутиком. Клуб «Ля гренуй» сгорел. Русский тот ресторан, где Сашка работала, — там теперь китайцы. Еще обошел весь Севастопольский бульвар — блинов нигде не нашел. То есть, нашел, но… не могут те блины быть «лучшими в Париже»! Вот так все изменилось…
Подождите, я же вам сейчас мою Еву покажу (листает в телефоне) Вот… И вот… Вот такая она у меня… Да… (улыбается) Есть такая еврейская мудрость: Если ты не хочешь становиться родителем, это значит, что ты — либо слишком бедный, либо слишком несчастный, чтобы иметь детей. Или и то и другое вместе. Так вот. Это не про меня. У меня все в жизни есть…. И своей жене я не изменяю. Все это в прошлом. Я свое отгулял. Я хорошо погулял в мое время. Мне хватило. Сейчас меня в моей жизни все устраивает… Только вот, скучно иногда. Но это нормально. У всех так… Разве нет?
Наташа. Я живу в Бёврон Ан-Ож. Это в двадцати пяти километрах к востоку от Кан, в департаменте Кальвадос, в Нормандии. Я живу с мужем. Оливье — очень хороший, очень заботливый муж. Моя мама любит рассказывать всем своим знакомым, что мой муж так заботится обо мне, что каждый раз, когда я в туалете, он стоит под дверью и спрашивает меня очень деликатно: «Натали, все ли у тебя там хорошо проходит?» Ну, мама конечно плюсует. Он, все-таки, не каждый раз так спрашивает. Иногда он занят и другими делами… В Париже я бываю только когда распродажи. А так, у меня больше там друзей не осталось. Пару раз, еще давно, я увиделась с Лео. Мы посидели в кафе. Обменялись новостями. Он рассказал мне про Сержа… Я еще тогда подумала: «Ну, надо же. Все об этом думают, а некоторые это делают». Еще я подумала: «Молодец». Такие вот две мысли посетили меня тогда… Больше мы с Лео не виделись.