Пастор прочитал отрывок из Библии, потом спели еще несколько псалмов. После этого началась проповедь.
Фрек очень старался слушать, но заметил, что часто, когда пастор говорил о чем-то понятном и важном для него, он сам начинал развивать эти мысли дальше.
Пастор говорил об освобождении после долгой ночи угнетения. Конечно, сразу после войны без этого почти что нельзя было. Но он предупредил, что если люди не извлекут для себя урок из пережитого и не обратятся к Богу, история повторится. Истинное освобождение должно произойти в сердце...
“Как раз то, что часто мне говорила бабушка Кломп”,— думал Фрек.
Хорошо, что закончилась война, но свобода уже принесла различные разочарования.
Случай с братьями из “Юных штурмовиков”... Это он не мог забыть... И он уже видел лежащий на улице хлеб... просто так бросили!.. Видимо, уже забыли, как страдали от голода...
И спекуляция буйно процветала... Потому что кругом и во всем еще ощущался недостаток. Но самое печальное было то, что Салли еще не вернулся...
“Только тот, кого освободил Христос, стал истинно свободным”,— услышал он голос пастора.
Правильно!
На эту тему пастор говорил хорошо. Будто он учился у бабушки Кломп, потому что она говорила ему то же самое. И он сам испытал, что это действительно так.
Если бы Иисус Христос не вошел в его жизнь, он не знал бы, что делать... Только жаль, что Салли нет с ним. Он постоянно молился о том, чтобы все-таки смог увидеться со своим другом. Тогда он рассказал бы ему, что с ним произошло. Салли был не такой, как все. Он обязательно понял бы его.
Тогда он показал бы ему в Библии, что там написано о евреях. И что он тоже относится к избранному народу... Потом он рассказал бы ему, как хорошо знать Иисуса Христа как своего личного Спасителя.
Заслужить спасение невозможно, нет, это пастор правильно сказал! Но Бог дарует нам жизнь вечную, это — подарок. Заслужить — нельзя, а получить — можно!
Это милость! Именно то, что бабушка Кломп всегда говорит.
Фрек старался слушать, но далеко не все понимал. И все же в его сознании что-то происходило. Каждое знакомое слово пробуждало в нем целый мир воспоминаний. Поток его мыслей все увеличивался.
Что бы подумал пастор, если бы он знал, что впервые в своей жизни пришедший в церковь мальчик сидит и сравнивает его с бабушкой Кломп, старой вдовой?
Фрек даже сам не сознавал, что он делал это.
Он только чувствовал себя виноватым, потому что все снова отвлекался своими мыслями и не мог слово в слово следить за проповедью пастора.
Но он не скучал и, когда пастор объявил заключительный псалом для пения, удивился, что собрание уже закончилось.
Господь и Бог, в смертельный час тревоги
Ты душу спас мою и слезы осушил,
На путь прямой поставил мои ноги,
Чтоб на земле живых я радостно ходил.
Ему тоже хотелось петь полной грудью вместе с другими, но он не знал мелодию. Он просто читал слова в сборнике.
Слова эти растрогали его и вызвали в нем благодарные чувства.
И хотя слова псалма ему казались непривычными, он находил в них много того, чему научился и что сам пережил за прошедшие годы.
Когда он с потоком незнакомых ему людей вышел из дверей церкви, на сердце у него было светло, а на улице улыбалось солнце.
Проходя мимо дома бабушки Кломп, он увидел ее в окно. Она ожидала его и жестом пригласила зайти на минутку.
— Как тебе понравилось? — спросила она.
— Хорошо,— сказал Фрек.
— Ты хоть немного понимал проповедь?
— Я пытался, но временами мои мысли куда-то уходили. Пастор что-нибудь скажет, и я начинаю думать об этом, а он уже давно говорит другое.
— Это мне знакомо,— улыбнулась бабушка Кломп,— собственно, так и должно быть: внимательно слушать проповедь и размышлять о ней.
— Иногда он говорил то же самое, что Вы всегда говорите, только...— Фрек задумчиво посмотрел на нее.
— Только... что?
— Вы умеете гораздо понятней говорить.
Тут она сердечно рассмеялась.
— Я так считаю,— сказал Фрек.
— О мальчик, я тебе верю.
— А почему Вы смеетесь?
— Потому что ты сравнил меня с пастором.
— Вы говорите проще,— сказал Фрек,— это я имел в виду. Для меня Вы останетесь самой лучшей.
24. Письмо
Уличные праздники продолжались еще долго.
Движения почти что не было, поэтому можно было использовать всю улицу для проведения спортивных соревнований и танцевальных вечеров. Для детей придумывали различные игры, и, когда они уходили спать, наступала очередь взрослых.