— Я что-то не понял. Ты видишь девицу, гарцующую по поляне наперевес с мечом, и говоришь «интересная техника»?
— Ну, да. Смотрите, какой бы тренированной она ни была, она все же девушка, у нее есть предел. Поэтому, вместо рубящего удара сверху вниз, она делает удар справа налево по корпусу. Каждый раз поднимать меч вверх будет для нее утомительно. — пояснил он Эгирону — Интересно, она сама это придумала?
— Да.
Оба парня вздрогнули от негромкого мягкого голоса. Обладателя этого самого голоса они не заметили, а он спокойно сидел на пеньке в тени дерева. Эгирон даже вспомнил этот несчастный пенек, который Яур наотрез отказывался заменить нормальной скамьей.
— Наш главнокомандующий постоянно ругал ее за это, говорил, с такой техникой ее убьют в первом же бою. Однако не убили, а вот она — да. — безэмоционально поведал Деор, не отрывая глаз от мечницы.
— Все-таки не женское это дело. — фыркнул Эгирон — Воевать должны мужчины.
— Ты это ей попробуй сказать.
На беспардонное «ты» Эгирон вообще нисколько не обиделся, бодро отобрал меч у своего телохранителя и пошел к девушке. Кей не стал его останавливать, уточнил только:
— Ваше Высочество, надеюсь, Ваша сестра не убьет его?
— Что вы! Она не любит убивать, не переживайте. Ей это и в голову не придет. — Деор помолчал, хихикнул, о чем-то, видимо, вспомнив, и тепло улыбнулся Кею — Расслабьтесь и наслаждайтесь зрелищем.
Честно говоря, Кея мороз по коже пробирал от этого человека. Тщедушный и болезненно бледный Деор, с этим своим тихим мягким голосом и теплыми улыбочками, вовсе не вызывал впечатления сердечного и доброго человека. Было в нем что-то жуткое. Тем не менее Кей с удивлением обнаружил, что верит ему, внутри ничего не сжалось от предчувствия, как бывало уже не раз, и он, успокоившись, сел подле Деора на траву.
Да, зрелище было действительно великолепным. Маливика гоняла по поляне здорового мужика, как юнца несмышленого. Эгирон не поспевал за резвой девчонкой, так быстры были ее выпады. Она атаковала играючи, у него не была ни шанса выйти из глухой обороны. А вскоре он перестал поспевать и защищаться.
Кей искусал все губы, чтобы не смеяться, когда наследный принц Елора выронил меч и с визгом бросился прочь от своей противницы. Впрочем, Маливика догнала и отшлепала его плоской стороной меча пониже поясницы, приговаривая:
— Воины не бросают оружия! Воины не бегут с поля боя! Воины не кичатся своей силой, а совершенствуют умения!
Деор на этот спектакль и бровью не повел. Привык уже что ли? Только спокойно, не повышая голос, произнес со своего места:
— Маливика, прекрати.
И девушка опустила меч, помогая Эгирону привести себя в порядок. К удивлению Кея, принц не выглядел расстроенным или рассерженным. Напротив, он принял помощь Маливики с благодарностью, и выглядел при этом так, словно все это время и нуждался в хорошей взбучке.
— А она быстрая и ловкая. — смеясь, сообщил он Деору.
— Еще бы! — засмеялась принцесса — Жить захочешь — не так забегаешь. Ты меня первым ударом чуть в кусты не отправил. Силен, как медведь!
— Да уж, силы мне не занимать, а вот с ловкостью — проблемы. — простодушно развел руками Эгирон и, обратившись к Кею, пригрозил — Расскажешь Яуру, как меня жизни учили — прибью.
— Очень надо! — фыркнул Кей — Яур Ваш друг, а не мой.
— Кстати, а куда это он пропал? — спросил Деор.
Вопрос прозвучал легкомысленно, но Эгирон знал, что это точно не простая дань вежливости.
— Дела государственные. — каким-то сухим голосом ответил он даолийцу.
— Раз государственные, то ладно. Не буду любопытствовать. — смущенно улыбнулся Деор, но выражение его глаз осталось напряженным.
— Что-то не так? — не удержался Эгирон. Он просто не знал, что запомнил Деор касательно того вечера, будет ли он предъявлять какие-либо обвинения или же благодарить за спасение.
И Деор, конечно, тоже видел это напряжение, потому и решил показать, что настроен не враждебно:
— Нет. Это может прозвучать странно, но, похоже, я начал переживать за него, как за друга. Мы говорили несколько раз до последней встречи, и он показался мне хорошим человеком.
Даолиец говорил искренне, это чувствовалось в каждой нотке его голоса, в каждом жесте. Лукавить он и не думал.
— У него, конечно, имеются некоторые трудности. Но, уверяю, он в порядке.
Глава 11
Ухоженные тонкие пальцы задумчиво и неспешно вертели маленький пузырек из синего стекла, свет от его точеных граней отражался крупными голубыми пятнами на стенах.
— Ты должна будешь чаще ходить в библиотеку. Проследи, какие обычно книги берет Аорет. Одна капля на страницу — и она заболеет, три или четыре — умрет. Смотри, чтобы эта книга не досталась никому другому.
Атилою морозило от ее жестокости, но и другого выхода она не видела. Эгирон ясно дал понять ей, что уже сделал выбор, и совершенно точно не в ее пользу.
— Что это?
— Радола. — тонко улыбнулась торхадская принцесса, любовно поглаживая пузырек — Никто не спасет эту маленькую паршивку. От радолы нет противоядия.
Атилоя трудно сглотнула и, забрав пузырек из рук этой рыжей гадюки, покинула ее покои.
Проводив иорнскую красавицу взглядом, Эйли довольно улыбнулась. Похоже, небо благоволит ей. Глупышка сама пришла ей в руки, никто не тянул ее силой. Если все получится, Эилин уберет с дороги сразу двух соперниц. Если же Атилою поймают раньше, то, к сожалению, только одну. Никто не сможет доказать причастность к этому делу принцессы Торхада. Сама Эилин легко может разыграть жертву, бросить ответное обвинение, да все, что угодно. Она умеет выходить чистенькой из любой грязи.
Хорошо бы, если Атилое удастся отравить зайнарскую мышь. Аорет, естественно, умрет, а Атилоя слишком глупа, чтобы не оставить после себя никаких следов. И тогда у бедного Эгирона не останется иного выбора. Ну не на Меитит же ему жениться, в самом деле? И что, что он не смотрит на женщин? Эилин великодушно простит ему эту слабость. Самой же ей хватит и пары-тройки любовников.
Ждать осталось совсем недолго.
***
Аорет лизнула подушечку указательного пальца, перевернула страницу и упрямо уткнулась в текст. На сопящего от злости наследника Елора за спиной она старалась не обращать внимания. Посопит и уйдет.
Однако уходить в планы Эгирона совершенно точно не входило. Он желал добиться от упрямицы ответа.
— Аорет, просто скажи мне, зачем ты меня мучаешь? Тебе нравится издеваться надо мной?
— Равно, как и Вам нравилось смеяться надо мной, Ваше Высочество. — ответила она. Ему невыносимо было видеть неестественно прямую спину принцессы.
— Я никогда не смеялся над тобой! Мне просто нравилось наше искреннее общение без титулов и фальшивых расшаркиваний. Неужели мой титул что-то изменил?
— Вы мне солгали.
— Я не лгал, а умолчал! Аорет! Да посмотри же на меня, в конце концов! — он обошел столик, чтобы посмотреть ей в лицо, но она снова отвернулась, предоставляя на обзор свой гордый профиль:
— Командовать Вы будете своими придворными. Я, слава богам, к ним никак не отношусь. И смотреть на Вас я не имею ни малейшего желания.
Эгирон едва не взвыл от бессилия. Ну что вот ему сделать, чтобы она прекратила эту бессмысленную войну?
— Хорошо. — он устало оперся спиной о книжный стеллаж — Тогда повернись и скажи мне в глаза, что я тебе совсем безразличен. Если сделаешь так, клянусь, я уйду и больше никогда не осмелюсь докучать тебе.
В его устах эта фраза прозвучала как угроза. Аорет быстро спрятала руки на коленях, чтобы Эгирон не увидел, как задрожали ее пальцы. В горле встал сухой ком, даже если она и хотела что-то сказать, то не смогла бы.
Эгирон ждал ее слов, любых слов, как приговора, но она просто встала и, не оборачиваясь, покинула библиотеку. Вместо того чтобы преследовать ее, он облегченно выдохнул и улыбнулся. Она не сказала, что он ей безразличен.