Собрав все необходимые доказательства, Рысь принялся отлавливать свидетелей и соучастников, неприметно и по одному. Осталось только дождаться Его Величества.
***
Дикиор стоял перед двойником Яура, в его покоях, Эгирону он не стал говорить о том, что собирается делать. Двойник тоже смотрел на короля. Наконец, Дикиор, не выдержав напряжения, исключительно собственного, прошел и сел в кресло напротив него. Судя по количеству пустых бутылок, маг пил уже четвертую, и весьма неслабого вина.
— Что скажешь? — пьяным он при этом совсем не выглядел, но выражение лица прямо-таки кричало о его скуке.
— А давай начистоту. — предложил Дикиор — Что ты тут забыл?
Маг хмыкнул, и его скучающее лицо озарилось интересом:
— О, так ты знал? Наконец-то! А то «Яур» да «Яур»! Надоело. Так ты пришел отношения выяснять? Один и без охраны?
— Ты же маг. Охрана меня не спасет, это, во-первых. А во-вторых, я пришел не выяснять отношения, а прояснить ситуацию.
— Валяй, проясняй. — милостиво разрешил тот и открыл пятую бутыль.
— Кто ты и что тут ищешь?
— Мне нужен тот, кто носит мое лицо. — прозвучало обыденно, но как-то напряженно.
— Яур?
— Да. Не знаю, почему вы так его зовете, но, похоже, он.
— Зачем он тебе? — Дикиор предполагал нечто подобное, но предполагать и узнать наверняка — разные вещи.
— Я искал его в течение почти двенадцати лет. Он — это я, я — это он. Он нужен мне.
Дикиор ничего не понял. А должен ли? Они оба маги, у них одинаковые лица. Разумеется, у них разный характер, но разве бывают совершенно и всесторонне одинаковые люди? Этот двойник Яура, конечно, грубиян, но агрессии не проявлял ни разу за все время, что провел здесь. Если бы захотел — мог бы все тут перевернуть, но он вел себя довольно пассивно. Это само по себе демонстрация мирных намерений, учитывая, что этот парень не походил на слишком терпеливого.
— Как тебя зовут? — спросил монарх.
— Инэми.
— Послушай, Инэми. Если тебе нужен Яур, ты должен будешь отправиться со мной. Я не могу оставить тебя во дворце без присмотра. Без обид, я все же тебя не знаю.
Маг фыркнул, окатив короля воистину царским взглядом, какой бывает только у кошек:
— Какие обиды? Мне нужно просто увидеть Юнэми, или, как вы его называете, Яура. Если обманешь — я не посмотрю на корону, сниму вместе с головой.
— Яур прислал мне весть с просьбой прибыть в герцогство Шорри. Он там.
— Не вздумай сказать ему обо мне. — янтарные глаза уперлись в правителя тяжелым взглядом.
— Почему? Вы враждуете?
— Нет. — маг трудно сглотнул и перевел взгляд в окно — Он не помнит меня. Он все забыл. Поэтому не пугай Юнэми заранее. Мне как-то не хочется бегать за ним еще двенадцать лет.
— Может, расскажешь подробнее? — Дикиору было действительно интересно, кем он приходится его воспитаннику. Может, брат?
— Без обид, мужик. Все же я тебя не знаю.
***
Яур выбрал неприметную комнатку в крыле для прислуги, там и ночевал. К тому же иногда молва простых людей могла быть полезна. Так он и услышал о том. Что в одну из господских комнат старого замка, пережившего даже дворец, никто не заходит. Там часто слышат смех из ниоткуда и шаги. А одна из горничных клялась и божилась, что видела там светящийся шар, беспорядочно летающий по комнате.
Он не придал значения этим слухам. Если бы в замке и был призрак, то ни услышать, ни тем более увидеть его никто не смог бы. Но в одну из ночей он проснулся от ощущения тяжелого давящего взгляда из темноты.
— Ну, и кто тут? — вопросил он, приподнимаясь на локте.
— Нортан. — прошелестели из ночного мрака.
— Замечательно, Нортан. А теперь иди отсюда, дай поспать. — вежливо попросил Рысь.
— И что, даже совесть не мучает? — хмыкнули во тьме.
Рысь встал, зажег свечу и посмотрел на незваного гостя. Это был высокий, выше него, молодой мужчина с кроваво-красными длинными волосами, глазами невероятного золотого цвета и острыми чертами лица. Маг.
— А за что меня должна мучить совесть?
— Вот это да! — расхохотался Нортан — А это не помнишь? — и расстегнул рубашку.
Яур с самым глупым выражением лица уставился на довольно крупную прожженную дыру в груди мага. Да уж, это однозначно не меч. При желании Рысь мог рассмотреть внутренности, а также посчитать количество пробитых ребер.
— Познавательно. Но никак не пойму, зачем ты мне это показываешь?
— Так ведь твоя же работа! Неужели забыл? И меня забыл?
— Я тебя и не знал, чтобы забывать. И вижу-то впервые. — честно ответил Рысь.
— Я же тебе жизни не дам! — зашипел мужчина — И дух мага тебе так просто не отправить на перерождение! Я ждал, знал, что ты вернешься, Кирен. Ты всегда возвращаешься на кровь!
— Эй, минуточку, господин мститель! Меня зовут Яур. Яур по прозвищу Рысь.
— Что? — у мага вытянулось лицо от шока, и как-то резко слетел весь этот грозный вид — Ты что, уже переродился? Вот дела! Надо же, ужас всего материка грохнули! — и расхохотался.
— Я вообще не понимаю, о чем ты.
— А Руаса? А Ноэль? Их ты тоже не помнишь? Как вообще боги позволили такому ублюдку переродиться?
— Да что я такого сделал-то?! — потерял терпение Яур.
— Ох, да ничего особенного! — язвительно протянул Нортан — Просто жадный был сверх меры. Видишь ли, тебе было мало четырех стихий, власти над живым и неживым миром и звания сильнейшего. Ты же хотел быть богом!
— Я?
— Ну не я же убил пол континента, чтобы добраться до Сердца Матери! Даже твои друзья… Ублюдок, ты убил их! Всех! И это ради того, чтобы завладеть артефактом. Ну, скажи, не сволочь ли?
— Пожалуй, сволочь. — согласился Яур — Но я-то тут причем?!
— Ну, да… Ты же не помнишь… Как легко отделался! Переродился невинным младенчиком! Мать несправедлива с нами. И кто же в этой жизни наш Кирен?
Из его слов Яур не понял ровным счетом ничего. О каком Сердце он говорил? О какой Матери? И кто был этот Кирен? Да все равно! Он спать хочет.
— Советник и придворный маг короля Елора Его Величества Дикиора из рода Аоддион. И в этой жизни я не сделал ничего предосудительного. А теперь отвали и дай поспать.
***
Сколько ни говорила, сколько не учила Мильда Атию, а той, что в лоб, что по лбу. Отправила ее вдова за водой к ручью, крынку самую махонькую дала, чтоб та ее унесть смогла. А Атия ушла и пропала. Мильда уж тревожиться начала, по деревне побежала, да нет нигде глупой. И в полях нету, и на опушке. Уж и вечереть стало, а той ни слуху, ни духу. Мильде жалко ее, глупая она да молоденькая совсем. Пришлось идти к старосте, помощи просить.
— Мужиков снарядить ее искать? — староста задумчиво потер бороду — Дык, не пойдет никто. Это ты, Мильда, добрая баба, сердце у тебя нежное, а остальные не такие. Кто пойдет ее искать? Она ж пришлая, да шлюховатая маленько. Кому она нужна?
Получив отказ, Мильда вернулась домой, достала заветную склянку со смолой и, соорудив подобие факела, в лес пошла. Уж и темно было, и зверье шныряло, а она все шла и шла. И смола сгорела, большой моток тряпок на ней, и палка сама. Мильда села под дерево и, дождавшись утра, продолжила поиски. А у нее и козы не доены, и куры не кормлены. Решив пройти еще немного, она направилась вдоль лесной речушки, что к холму выходит, и нашла свою пропажу. Да где нашла, там и села: ноги подкосились.
Платьишко разорвано от ворота до самого пупа, косы золотые потрепаны, с ветками и травой перепутались. Один башмак в речке, в камышах запутался, второй на самых пальчиках висит и не падает, кровь в него по ногам собралась. Ручки белые, тоненькие, в синяках все. Личико вниз опущено, на щеках ссохшиеся дорожки от слез. А сама висит на поясе своего платья, на ветке ивовой, одна нога в воде речной.
Говорила ж ей Мильда, да все без толку. Ссильничали, и не выдержала — повесилась.