— Чтобы не кончить, как моя мать, — не задумываясь ответила она. — Лучше любить опасность, чем власть.
— Но в течение тринадцати лет ты держалась подальше от мужчин. Во всяком случае, так ты говорила.
В самую точку.
— Ишь, какой умник… — ответила она не совсем дружелюбным голосом и открыла дверцу холодильника.
— А почему отказ от путешествий, развалюха вместо нормальной машины и домишко, где и скунсу не развернуться?
Брайди открыла бутылку пива и вместе со стаканом поставила на стойку. Ноздри у нее раздувались.
— Экий Великий инквизитор! Тогда позволь и тебе задать вопрос. У тебя водятся деньги. Я видела дом и знаю, почем участок на берегу в Гринвуде. На университетскую зарплату это не потянуть, а?
— У моих родителей и родителей Маргарет были деньги, — ответил он.
Он сказал это спокойным голосом, но от Брайди не ускользнули нюансы.
— Полагаю, ты унаследовал долю Пегги. Прости, я не хочу показаться циничной, но, Падди, я ушла из дому в семнадцать. В день рождения Крис я украла деньги на автобус из кошелька матери и потом загнала бриллиантовое кольцо бабушки, чтобы снять первое жилье. Я мыла посуду в ресторанах и работала в бакалейных лавках, чтобы платить за учебу в университете, потому что у меня была маленькая слабость — я любила поесть. Я до сих пор выплачиваю студенческие долги и, пока не расплатилась с ними, не путешествую и не покупаю дом и новую машину. — В ее улыбке была изрядная доля самоуничижения. — Однако у меня есть собственная байдарка и все, что нужно для альпинизма, причем все это лучшего качества.
— Разве ты ничего не получила после смерти матери?
Брайди посмотрела в окно.
— Она оставила мне сто долларов.
— Она так и не простила тебя?
— Похоже, что нет. — Брайди резко повернулась, сдернула резинку с хвостика, тряхнула головой и распустила рыжее богатство. — Я никогда не хотела быть похожей на нее. Жестокой. Отчужденной. Отгородившейся от людей.
— Брайди, — проговорил Падди странным голосом. — Не думаю, что это тебе грозит.
— Не смейся!
— Какое тут. Я не так хорошо тебя знаю, но человек, способный целый день работать с подростками, не может быть отчужденным. А ты и жесткость! Это вещи несовместные. Этого в тебе нет. Как нет и в твоих картинах.
И вдруг в ее глазах зажглись бесенята.
— Вот полосы. Как насчет них? — бросила она насмешливо.
— Это вертикальные мазки? Проще пареной репы. Сексуальная сублимация.
Брайди вспыхнула.
— Что-то мы далеко ушли от шляпы, Патрик Корнби.
— Мы тут толковали о деньгах. О том, что ты бедна как церковная крыса. Но Билли же международный банкир, он что, не помогает тебе?
— Он предлагал, но я отказалась.
— Судя по всему, Крис от тебя получила эту непробиваемую честность.
— Пей свое пиво, — парировала Брайди.
— Сначала еще кое-что… Это не следствие, Брайди. Просто мне жутко интересно все, что касается тебя. Даже в рубашке на шесть размеров больше ты убиваешь наповал.
— Пожалуй, я тоже не откажусь от пива, — заметила Брайди.
Падди ошарашил ее, вдруг заговорив с внезапным напором:
— Ты ляжешь со мной в постель? Или я сам себя морочу?
— Как я могу на это ответить? — воскликнула Брайди. — Мы едва знаем друг друга и только и делаем, что ругаемся, и потом Крис… Мы не можем делать вид, что она для нас не главное.
— Да или нет. Вопрос стоит так.
— Не знаю. Я же толкую тебе, что не хочу, чтобы рядом были мужчины. От мужчин заводятся дети. Это выше моих сил.
У Падди перекосилось лицо.
Брайди спохватилась и проговорила:
— Опять я что-то не то, да? Сделала тебе больно? Прости, Падди. Но почему вы с Пегги удочерили Крис? Почему не завели собственного?
— Через год после того, как мы поженились, у Пегги обнаружили рак матки, — объяснил Падди сдавленным голосом. — Пришлось ей удалить матку. Это было для нее страшным ударом. Она так хотела семью. Мы сделали запрос о возможности взять приемного ребенка. Потом нам позвонили из роддома и предложили Кристину.
— А как насчет тебя? Ты любил Маргарет. Но, женившись на ней, ты не мог иметь своего собственного ребенка.
— Ты не хуже меня знаешь, что в жизни не все бывает так, как хочешь.
— Ты поэтому так много ездил в дальние страны? Тоже своего рода сублимация?
— Откуда ты знаешь? — удивился Падди.
— Видела статью о тебе в журнале.
— Уж очень ты любопытна.
— Ты хочешь все обо мне знать, а мне это необязательно, так надо понимать?
— Я не привык много говорить о себе.
— У тебя есть на это право, — с иронией проговорила Брайди. — Если все женщины боятся грозы, то все мужчины боятся выказывать свои чувства.