Брайди молча слушала его исповедь, благодарная ему за то, что он позволяет узнать о себе что-то сокровенное.
— Но это совершенно не значит, что я не отдал бы за нее жизнь, если бы это потребовалось, — продолжал Падди дрогнувшим голосом. — А этот ужас в конце… она так страдала. Крис из-за этого так ведет себя. Попробуй, объясни смысл страданий десятилетнему ребенку.
Брайди снова почувствовала, как на глаза у нее навертываются слезы.
— Спасибо, Падди, что рассказал мне все это, — проговорила она. — Но скажи, пожалуйста, тебе было тошно, когда я в субботу явилась в дом Маргарет? Мне показалось, что она, как бы это сказать, приветствовала меня, что ли.
— Что ты несешь! Конечно, ничего подобного, вовсе не было мне тошно, да и, если начистоту, она сама просила меня не оставаться долго в одиночестве. Но ты все в моем привычном мире перевернула, Брайди. Я даже передать тебе не могу, что я пережил, когда ты вошла к нам на кухню, прошла мимо нашей спальни… Черт побери, что я тут из кожи вон лезу, пытаясь объяснить все это.
Брайди и сама не знала, что на нее нашло, но она вдруг спросила:
— А когда вы были вместе, тебе приходилось скрывать какие-нибудь эмоции из боязни причинить ей боль?
Падди взъерошил волосы и произнес, не глядя ей в глаза:
— Я никогда не говорил Маргарет, как это больно сознавать, что ты никогда не будешь отцом собственного ребенка. Ведь она считала, что это относится только к женщинам. Она и не подозревала, что и у меня могут быть такие переживания.
— В таком случае из той субботы я извлекла два урока. Первое, я вовсе не желаю, чтобы всегда была тишь да благодать. Второе, можешь мне говорить все, что угодно.
Падди внимательно посмотрел на нее.
— Ты это серьезно? Правда, могу? И хорошее, и плохое, и всякое другое?
Брайди засмеялась.
— Всякое другое? Что это такое?
Падди так заразительно улыбнулся, что она засмеялась, уже не сдерживаясь.
— Брайди, — воскликнул он, — ты согласна на завтрашнее свидание?
— От всей души.
— То-то же, так-то оно лучше.
— Лучше некуда. Во сколько ты заедешь за мной?
— Полшестого. И обещаю угостить тебя кое-чем повкусней, чем чипсы с укропом и вишневое мороженое. Так что не вздумай надевать джинсы.
— Или шорты?
— Если хочешь, чтобы мы выбрались из твоего дома, не делай этого.
Он снова поцеловал ее, но вполне скромно, что только раззадорило Брайди. Она прижалась к нему всем телом, чувствуя сквозь джинсы его возбужденность. Но на этот раз это ее не испугало, а, напротив, привело в неописуемый восторг. Прижавшись грудью к его груди, она поцеловала его в ответ.
На этот раз отстранился Падди.
— Не можем же мы здесь заниматься любовью. Во всяком случае, не здесь и не сейчас… Ты заслуживаешь большего. Если мы ляжем с тобой в постель, я бы не хотел любить тебя второпях и думая о Крис.
Брайди спохватилась, что она совсем забыла о Крис. На нее будто ушат холодной воды вылили.
— А если мы будем любить друг друга, а Крис будет меня ненавидеть, что нам делать?
— Не знаю, — проговорил Падди. — У меня сердце кровью обливается при мысли о том, что у вас с Крис нелады. Если бы знать, чем горю помочь. Чтобы между нами всеми был мир.
На него смотреть было больно. Сегодня она поняла, что важная часть личности Падди была подавлена в его браке. Свою тягу к риску он удовлетворял в поездках в дальние страны. А как насчет его страстности? Неужели и ее Маргарет сумела обуздать? Тихая размеренная жизнь и брачная постель — это, по мнению Брайди, не лучшие спутники жизни. Похоже, ради жены Падди усмирял и свои сексуальные потребности.
Сумеет ли она, Брайди, раскрепостить Падди и вернуть его самому себе?
— Ты когда-нибудь изменял Пегги? — спросила она и тут же спохватилась. — Это, разумеется, не мое дело. Прости за глупость.
— Конечно нет. Брайди, милая, я же в некотором смысле ужасно старомодный парень. Я всерьез относился к брачным обетам.
Она сразу же поверила ему.
— Я согласна с тобой, Падди, не все сразу. Начнем с первого. Свидание. Сейчас у нас на повестке дня завтрашний вечер. И все. Итак, на какой фильм пойдем?
— Я завтра захвачу газету.
Она одарила его лучезарной улыбкой.
— А теперь мне лучше уйти. Я и так получила все, что хотела.
Падди протянул было руку, чтобы приласкать ее, но спохватился.
— Ты уверена?
— Ну, может, не все, — протянула она. — Но хорошего понемножку. Так и знай. А теперь, не проводишь ли меня до машины? Я ее оставила на дороге.