Я поразмыслил, как мне поступить.
Мысли проносились в голове со скоростью света.
Словно глядя на себя со стороны, я поднялся. Встал.
Отбросил дождевик.
И побежал.
Я видел, как несусь к трапу, прыгаю на причал, пробегаю мимо недоумевающего Софуса, который, однако, выглядел расстроенно. Я бежал по причалу и слышал крик Хавстейна, крик Карла, крик Эйдис, но слов я не разбирал, просто бежал. Так быстро я еще никогда не бегал. С парома «Смирил Лайн» раздался гудок, и я помчался к парому, вещей при мне не было, я бежал что было сил, не отрывая взгляда от парома, не оборачиваясь, мимо портовых контейнеров, мимо парковочной площадки, и с каждым шагом во мне росла уверенность, я понимал, что поступаю правильно. Я успел, добежав до пассажирского отсека в последний момент, когда двери уже закрылись и контролер ушел. Со всей силы забарабанив в дверь, я увидел, что в иллюминаторе показалось чье-то лицо, а потом контролер вежливо меня впустил. Проскочив мимо него, я выбежал на палубу, глядя, как паром, отчаливая и разогревая двигатель, берет курс на Шетландские острова и Берген, а корабль наш, стоявший по другую сторону гавани, становится все меньше и меньше, хотя я все еще различал фигуру Хавстейна у штурвала, Карла на носу, Эйдис, Палли, Анны и фарерцев — на берегу. А потом корабль отчалил, я видел, как ветер надувает его парус. И он берет курс на запад. Развернувшись, я спустился в бар, сел на стул и принялся ждать, когда начнется выступление какой-нибудь группы. А может, я ничего и не ждал.
Однако все было по-другому.
Я этого не сделал.
Не в этот раз.
Я не улизну — хотя бы раз в жизни.
И речи быть не может.
С этого момента я в ответе за тех, кто рядом.
Поднявшись на ноги, я подтянул комбинезон с магнолией, застегнул молнию и надел поверх него зеленый дождевик. В этих дождевиках мы были одинаковыми, словно водоросли. Так оно и должно было быть — коли мы решили плыть по морю, то мы и есть зеленые новички, сухопутные крысы, ну, может, за исключением Карла, который на этот раз тоже говорил, что надо лишь найти течение, а уж оно рано или поздно вынесет нас куда следует. Только и всего, так он говорил, но на всякий случай захватил морские карты, компас, гироскоп, ОВЧ, ГЛС и еще бог знает что. Ко всему этому прилагалась целая куча инструкций, а времени у нас будет предостаточно, поэтому можно начитаться вдоволь. Мы остались один на один с ветром — довольно однобокие отношения. А потом пришли они. Всего за пару минут до отправления. Софус, Оули и Сельма. Они пришли убедиться, что у нас все в порядке, что у нас есть все, что нужно. Так оно и было: все на своем месте. Когда Хавстейн с Палли отдали швартовы, корабль заскользил мимо гигантского парома «Норрена», а я мертвой хваткой вцепился в Эйдис, Оули с семейством плыли за нами в новенькой деревянной лодке, и лишь там, где волны вырастают и начинается настоящее море, они развернулись и отправились к берегу. Софус принялся бить в судовой колокол, так что гром разнесся по всему городу. Пытаясь понять, что это за шум, люди на мгновение останавливались, бросали все свои дела и поворачивали головы. А может, мне просто так кажется, может, на самом деле никто и не видел, как мы плывем. Мы исчезли так же неслышно и незаметно, как появились, и уже спустя пару часов, когда я, смертельно напуганный, шагал по палубе, помогая Палли и Карлу ставить паруса, Фареры превратились в крохотную загогулину на морской карте, а мы пропали.
Long Gone Before Daylight[103]
1
Луна отдаляется от Земли, и ничего с этим не поделаешь. Отдаляется она совсем незаметно, на четыре сантиметра в год. Говорят, что когда-то расстояние до Луны составляло всего четыре тысячи километров. Сейчас же до нее 384 000 километров. И продолжительность дня растет. Это чистая правда. От Луны зависят приливы и отливы, а это движение воды, в свою очередь, замедляет вращение Земли. Примерно на 0,023 миллисекунды в год. Через миллиарды лет орбиты Луны и Земли станут почти одинаковыми, продолжительность суток составит 1100 часов и жителям некоторых стран будет видно Луну круглосуточно, только она будет меньше, чем сейчас, а потом и вовсе исчезнет. Вот и мы — мы так же исчезаем. Я смотрю на свои старые фотографии, которые привезла мама. Это я — но уже и не я. Старые клетки умерли, их сменили новые, волосы пострижены, а на месте молочных зубов выросли коренные. Я уже не тот, кого ты знал прежде. Я сплю восемь часов в сутки. Я моргаю 17 000 раз в день. Большая часть моей жизни проходит с закрытыми глазами.