Из-за угла со скрипом тормозов выворачивали патрульные машины.
— Еще раз! Сюда! — верещал Говард Альтман, бегая по крыше портика и махая крановщику.
Он принялся подпрыгивать, сгнившая древесина затрещала, и дом начал разваливаться, этаж за этажом, складываясь как карточный домик. Видя, что происходит, Альтман нырнул через окно обратно в дом и как раз успел, чтобы на него обрушились тонны обломков.
Из машин высыпали полицейские.
— В подвал! — закричал один из них. — В подвал! Если они там, то это их единственный шанс.
78
Потолок обваливался, кругом все рушилось. Я подтянулась и попыталась накрыть своим телом Лизи, которая теперь уже едва дышала. Куски штукатурки ударили мне в плечо, голову, руку. Слишком поздно, слишком поздно, думала я. Подобно Маку и тем остальным девушкам, мы с Лизи обречены закончить наши жизни здесь.
Затем я услышала, как открылась дверь подвала, зазвучали громкие голоса. К нам спускались люди. Только тогда я позволила себе провалиться в забытье, убежав от боли. Видимо, меня как следует накачали успокоительными, потому что очнулась я только через два дня. У окна больничной палаты сидела мама и смотрела на меня точно так, как тогда, 11 сентября. И как в тот день, мы плакали, обняв друг друга, только на этот раз горюя о Маке, честном юноше, сыне и брате, который умер потому, что хотел исполнить свой долг.
Эпилог
Год спустя
После проверки бухгалтерских книг мы узнали, что Эллиотт украл у нас целое состояние. Стало ясно, в подтверждение разглагольствований Альтмана, что Мак догадался о темных махинациях со своим фондом, и эта догадка стоила ему жизни.
Лизи чудом осталась жива. Шестнадцать дней и ночей она пролежала связанная, не в состоянии шевельнуться, на том грязном полу. Альтман то грозил ей убийством, то насмехался, что она запрыгнула в джип перед баром «Вудшед», как только услышала, что Ник прислал за ней машину, которая отвезет ее домой. Альтман давал ей каждый день всего несколько глотков воды. В больницу она поступила в критическом состоянии — истощенная и обезвоженная. И точно так, как моя мама дежурила у моей постели, Лизин отец и брат дежурили в ее палате, умоляя девушку вернуться к жизни.
Эндрюсы стали нашими хорошими друзьями. Доктор Дэвид Эндрюс, отец Лизи, регулярно приглашает нас с мамой поужинать в его клубе в Гринвиче. Их дружба несет нам большое утешение, так как мы обе все еще боремся с болью из-за смерти Мака. Мы тоже стараемся, чем можем, помочь Лизи, которая постепенно приходит в себя после кошмарного испытания. Мама продала квартиру на Саттон-плейс и теперь живет на Сентрал-парк-Уэст. Я заметила, что доктор Дэвид довольно часто посещает с ней рестораны и театры.
Нам удалось скрыть от средств массовой информации, почему Мак заподозрил махинации со своим трастовым фондом. Разумеется, я рассказала маме о сыне Мака. Я была не вправе скрыть это от нее. Доктор Барбара Хановер Гэлбрейт приходила к нам повидаться. Она очень сожалела, что поверила, будто Мак ее бросил. Но даже тогда она не была полностью откровенна. Не призналась, что родила от Мака ребенка, пока я ей все открыто не высказала. Тогда она упросила нас подождать, пока мальчик подрастет. Пусть потом узнает правду. Мы неохотно согласились. Мы с мамой всем сердцем хотели познакомиться с сыном Мака поближе. Стали потихоньку посещать все спектакли и концерты в его школе. Мы словно снова видели Мака. Мальчика назвали Гари. Для нас с мамой он навсегда останется Чарльзом Маккензи Третьим.
Крамеры наслаждаются жизнью в Пенсильвании. Узнав правду об исчезновении Мака, они пришли к нам с мамой извиниться. Лил рассказала, что в юности попала в тюрьму по обвинению в краже и потому так остро отреагировала, когда Мак спросил у нее про свои часы. Их потом нашли в квартире Говарда Альтмана. Мы так и не узнаем, украл ли он их из квартиры Мака или снял с руки, после того как убил.
Лил также объяснила, что наткнулась в комнате Мака на письмо, так рассердившее Гаса.
— Это была глупая записка, поднимавшая меня на смех. Якобы я хотела, чтобы он пригласил меня на танцы. Я тогда очень обиделась, — сказала она.
Это, конечно, было то письмо, которое сочинил, а потом выбросил Ник. Очевидно, он все-таки прав — Лил чересчур любопытна. Когда я спросила его о письме, он ответил, что скомкал его и выбросил в корзину возле стола Мака. Вот почему Лил решила, что письмо написал брат.
Я счастлива сообщить, что теперь работаю помощником окружного прокурора в Манхэттене и регулярно общаюсь с детективами, которые когда-то подозревали меня, а теперь стали моими добрыми друзьями и коллегами.