В тёмных его глазах не мелькало и тени напряженности. Он лишь пожал плечами:
— Вы не раз бывали в военных походах и гарнизонах, я уверен, что справитесь. Вы — из Ордена Госпитальеров, а значит, можно положиться на ваш ум и наблюдательность. Ваш супруг не станет возражать, за это я могу также поручиться. Наконец, происхождение и положение позволяют приблизить вас к леди Латалене.
— Есть другие дамы нашего сословия при дворе. — У Сонаэнь были мысли, но озвучивать она их не рискнула.
— Оставьте, — резко бросил Ревиар, подаваясь вперёд, — это не одни лишь интриги двора. Моя госпожа в опасности — её возвращение слишком многих поставило бы под удар.
— Вы полагаете, — она медленно подняла глаза на полководца, — что некто, надеясь услужить правящей династии, покусится на жизнь наследницы предыдущей? И втравит её единственного сына в противостояние?
Леди Орта не произнесла слова «Смута» — это было бы слишком страшно. Одного слова достаточно для того, чтобы вернуть назад ужас дней войны и разорения.
— Я знаю тех, кто именно так представляет себе разрешение конфликта, — кивнул, чуть погодя, Ревиар.
Чутье подсказало Сонаэнь, что допытываться не стоит. Она могла приноровиться к характеру Ниротиля. За годы переписки с ним она изучила его ход мысли. Его способ убеждения. Но и за три жизни ей не удалось бы проделать то же с Ревиаром Смелым из Кельхи. Эта добыча не была предназначена ей.
Все знали, где лежат интересы полководца Ревиара. Или думали, что знали. Рыцарь одной королевы, отец другой, он никогда не занимал чью-либо сторону в переговорах, кроме поддержки белого престола и его закона.
— Рядом с леди Латаленой все эти годы множество фрейлин, не понимаю, зачем я ей, — всё же рискнула высказаться Сонаэнь. Полководец невесело усмехнулся:
— Быть фрейлиной сосланной принцессы в чужой стране? При том, что больше, чем на год, им запрещено оставаться при леди Латалене? Последняя надежда для засидевшихся в невестах дочерей дворян. Но мне жаль, что вы однажды не стали одной из тех, что служат ей. Это тоже могла быть достойная жизнь.
Взгляды их встретились. Сонаэнь медленно, очень медленно постаралась натянуть ниже на запястья рукава своего серого платья.
Никогда нельзя быть уверенной в том, на каких частях тела остались синяки или ссадины.
— Я не жалею о том, что эти годы служила своему супругу, — слова дались легко — как и всегда, — и готова служить белому престолу, господин. Если моя работа в качестве наблюдателя вас устроит…
— Моя леди поручила мне выбрать. К госпоже отправляют четырех фрейлин, и я могу отправить лишь одну из них. Мог бы — отправил бы воительницу со званием.
Сонаэнь подавила нервный смешок. Из всех воительниц, которые ей встречались, подавляющее большинство могло бы посрамить повадками портовых шлюх. Ни одна из них не составила бы достойную компанию госпоже из самого благородного и именитого дома Поднебесья.
— Я выбрал ту, что зарекомендовала себя за годы службы в Ордене, — прервал её размышления Ревиар, — будем откровенны, леди Орта. Пустоголовые дурочки не задерживаются с госпитальерами надолго. Не становятся мастерами. Эта служба требует аккуратности.
— Я мало что понимаю в военной тактике и стратегии, — Сонаэнь не могла не ощутить легкого приступа тщеславной гордости за то, что полководец оценил её достижения, но постаралась скрыть это в голосе, — ваши клинки принесли нам немало славных побед. Я знаю только скальпель и хирургические ножи.
— Но и с ядами вы умеете обращаться, — скупо улыбнулся Ревиар, — ядами разных родов. И сможете понять, если встретите один из них.
Она промолчала.
— Я присягнул леди Латалене задолго до того, как моя дочь появилась на свет. Теперь о моём зяте говорят, что он узурпировал трон предыдущей династии — и госпожи Латалены. И ни одной из сторон я не враг. И всё ещё надеюсь сохранить равновесие. Я не прошу вас провести с леди Элдар целый год. Я не смею просить, — он чуть склонил голову набок, оценивающе разглядывая женщину перед собой, — три, четыре месяца, может быть. До того дня, когда я сам смогу обеспечить госпоже лучшую охрану без препятствий её семьи.
— Вы говорите об этом как о военной операции.
— Это политика, леди Орта. И давайте понадеемся, что военное участие не понадобится.
Сонаэнь задумчиво кивнула.
Прощание вышло спешным. Великий полководец покинул её паланкин у ворот дома Лиоттиэля и дальше отправился пешком. Зелёные плащи сопровождавших молодых воинов быстро исчезли, растворившись в городской толпе.
Дом приветствовал леди Орту уютными звуками дневной суеты. Сонаэнь обошла оба внутренних двора по галереям, убеждаясь в процветании своего маленького царства.
Всё было отлажено; как бесперебойный механизм драконьих часов, жизнь текла по раз отведённому ей руслу. Служанки уже выполнили свои дела, и в комнатах и залах дома царила приятная тишина, прерываемая кое-где потрескиванием дров в очаге; от чёрного входа слышалась бойкая торговля кухарки с зеленщиком; в тренировочном дворе двое юношей — ученики полководца — занимались спаррингом на кельхитских саблях.
Сонаэнь любила дом, когда Ниротиля в нём не было. Возвращение мужа всегда вносило сумятицу и неудобства. Нужно было заботиться о многом: достойно выглядеть для бесконечного потока знатных гостей, отвечать на приглашения и письма, в конце концов, следить, чтобы полководца никто не беспокоил, когда ему того не хотелось. В его отсутствие леди Орта могла позволить себе читать книги, навещать подруг и Орден.
К счастью, даже с учётом последних лет, долго супруг дома не задерживался.
Сонаэнь помедлила, прежде чем заглянуть в детскую. Конечно, Нарт вовсю скакал на кровати с подушкой. Женщина не могла не улыбнуться, глядя на то, как сын колошматит рассерженную няньку, зная, что закончится это его пылкими объятиями и заверениями в вечной любви. Перья летели по всей комнате.
— Мамочка пришла! — вскрикнул Нарт, и Сонаэнь скользнула навстречу из-за колонны арки.
Глазами лишь поймав предупредительные знаки няньки, леди Орта пригладила волосы сына. Зловредная золовка была где-то рядом.
— Молодой господин пообедал, затем играл во дворе, затем играл с мячом…
Сонаэнь кивала на слова няньки, но мысли её были далеко.
Только взгляд на сына возвращал в настоящий момент. Сонаэнь расплывалась в улыбке, стоило ей только заглянуть в его глаза. Серые, как у отца, да; но во взгляде всегда читалась только безмятежность — и никогда гнев или боль.
— Соберите мои вещи, — вслух произнесла Сонаэнь, зная, что компаньонка обязательно услышит.
— Мама, ты уезжаешь?
Сонаэнь улыбнулась, пряча собственную печаль.
— Да, мой хороший. Ты останешься с тетей. Но ты в доме старший. Помнишь?
— Ты к отцу едешь? — Нарт посерьёзнел. Сонаэнь могла сказать, что и в пять лет её сын уже прекрасно чувствовал напряжённость, не уходящую из отношений родителей. Она вновь обняла сына:
— Нет, дорогой. Я еду на Север.
Комментарий к Пролог. На берегу
;)
========== Волчья княгиня ==========