— Ты обещала нам много денег…
— Закончите работу, — коротко ответила она, — и вам заплатят, как мы договорились.
Мужчины ушли. Мы остались одни в комнате с Перл.
— Я понятия не имею, кто вы и чего хотите от меня, — сказал Кеган. Хотя он был напуган, его голос был на удивление силен. — Но отпустите моего брата и его девушку. Если нужен я, просто отпусти их.
— Ах, — вздохнула Перл. — Значит, во вселенной все-таки есть справедливость. Я тоже умоляла сохранить мою семью. Умоляла сохранить их жизни. Затем я умоляла о быстрой смерти. Но ты ни того, ни другого не предоставил, — ее лицо было безжалостной бледной маской. Ее голос стал медленным, задумчивым. — Красный мясник, военачальник Императора, которого больше всего боялись. Ты был полон решимости сделать пример из Долины Трех Врат, такой ужасающий, что никакая другая префектура никогда больше не станет думать о восстании.
— Мы не знаем, о чем вы говорите, леди, — сказал Итан. — Вы чокнутая.
— Я? — Перл посмотрела на меня.
Я вздрогнула. Как я раньше не замечала ее холодную жестокость?
— Так нельзя. Вы не можете наказывать его за то, что случилось с вами сотни лет назад. Он ничего из этого не помнит. Он даже не тот человек.
— Да? Как ты, из всех людей, можешь так говорить? — она отвернулась от меня и прошла к Кегану. — Это молодое красивое воплощение льстит тебе, генерал. Но я вижу тебя. Внутри ты все еще тот монстр, который лошадями разорвал моего мужа и его братьев на части, а их мясо скормил собакам. Ты приказал сбросить моих детей со стен. И ты зажег костры, которые горели пять дней и ночей, пока от города ничего не осталось, — она плавно опустилась на корточки перед ним, ее длинное белое пальто облегало ее. — Никто не выжил. Никто, кроме меня.
В комнате стало холодно от ее прошептанных слов.
— Не стоило делать врагом Вечную. Я поклялась Небесам, Чжуронгу, богу огня и мести, что я выслежу тебя; что заставлю тебя заплатить своей жизнью за то, что ты отнял у меня.
Кеган замотал головой.
— Я не… я бы не…
Перл встала. Дверь открылась, и вошел здоровяк с шестицилиндровым баком. Он нетерпеливо постучал им о стену, и тот издал глухой звук. Вот тогда я уловила запах из коридора. Керосин.
Ужас охватил меня. Я дрожала в его хватке, как марионетка.
Кеган был не лучше. В его глазах, широко раскрытых, я видела, что он знал, что такое уже случалось. Сколько раз? Сколько жизней Перл мстила?
— Пожалуйста, — взмолился он, — пожалуйста, отпустите их.
Перл указала на меня.
— Выведите ее на улицу, — здоровяк поднял меня и забросил на плечо, как мешок с картошкой. Я не могла сопротивляться. Я ничего не могла сделать. Лишь начала рыдать.
Итан разозлился. Он метался в своих оковах.
— Что ты задумала? ЧТО ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ С НЕЙ ДЕЛАТЬ? Ты не можешь нас так бросить! — он пытался встать на пути мужчины, но громила переступил через него. Перед моими глазами все расплывалось, покачивалось вверх ногами, пока меня уносили из комнаты.
— До свидания, генерал, — сказала Перл. — Мы скоро встретимся.
Мужчина вынес меня на улицу и бросил на дорожку. Вой Итана прервался, Перл вышла за мужчинами и захлопнула за собой дверь. Я с трудом встала на колени, по щекам текли слезы. У Перл в руке был пистолет. Она прижала его к моему лбу.
— Ты обманула меня, — кричала я. Ярость вскипала из-за моего страха. — Я думала, ты ищешь того, кого любишь. Ты сказала, что любовь никогда не умирает!
— Я любила свою бедную смертную семью. Любовь не умирает, — она давила пистолетом на мой лоб. — Как и ненависть.
Я глядела на нее. Она убьет меня, но я жалела ее в этот миг. Она была доказательством, что людям нужно было забывать, получать второй, третий, восьмой шансы, начинать сначала. Или мы станем как она. Застрянем в худших воспоминаниях. В плену историй, которые не могли изменить и бросить.
— Ты обещала мне помочь, — мой голос был шепотом. — Все это время ты просто использовала меня.
— Я помогу тебе, Клэр. Я покажу тебе, как разбить шаблон.
Она нажала на спусковой крючок.
Щелчок. Молоток попал по пустому карабину.
Я моргнула, растерявшись, ведь была еще жива.
— Развяжи ее, — приказала Перл. Через минуту скотч сорвали с моих запястий и лодыжек, а с ним и слой кожи. Перл опустила пистолет. — Ты должна была умереть этой ночью, но я пощадила тебя. Я скажу тебе, в чем тайна шаблона, — она склонилась вперед и прошептала. — Выбор.
За ней низкий мужчина в маске зажег спичку и бросил ее. Огонь охватил дом вспышкой красного жара.
Мой мочевой пузырь не выдержал. Тепло потерло по ногам.
— Всегда есть выбор, — черная пропасть ее глаз отражала свет огня. — Беги, Клэр.
Я вскочила на ноги. И побежала.
Я бежала, не обращая внимания на направление. Я бежала по лужайкам, кустам и деревьям. Моя нога зацепилась за бордюр, и я охнула, упала на клумбу. Скуление застряло в горле, когда я с трудом поднялась на ноги и оглянулась.
Мужчины превратились в маленькие фигурки, забирающиеся в черный фургон с тонированными стеклами и отсутствующим номерным знаком. Один из них опустил окно со стороны пассажира и кричал на Перл, которая стояла перед горящим домом. Долгое время она не двигалась. Сияние огня освещало улицу и отбрасывало прыгающие тени, как адские танцующие марионетки. Перл сделала два медленных шага вперед, белое пятно на фоне красного занавеса, как будто она намеревалась войти в огонь, чтобы присоединиться ко всему, что она потеряла.
Затем она повернулась и спокойно прошла к фургону. Когда она оказалась внутри, фургон резко развернулся и отъехал.
Я впилась руками в грязь, влажную и прохладную. Я помнила, как ощущался огонь. Интенсивность боли. Мари — я - кричала, пока мое горло не сгорело изнутри.
Я встала. И я побежала обратно к дому.
Тело хотело бунтовать. Я не могла сделать это, оно хотело отключиться от ужаса.
«Но там Итан. И Кеган. Как я могу бросить их страдать от смерти, которой я боюсь больше всего?».
Добравшись до дома, я замерла в последний момент трусости. Потом подбежала к двери. Я пыталась открыть ее, но ее заклинило. Потом я вспомнила о разбитом окне и побежала туда. Дым тянулся из гостиной. Я сделала глубокий вдох и забралась внутрь. На полу лежало стекло; его осколок вонзился мне в ладонь, но я почти не чувствовала этого. Я натянула рукава на руки и продолжила ползать. Я слышала сквозь треск и рев пламени крик. Возможно, мне это показалось, а может, крик был в голове.
Я вышла в коридор и поползла вперед, прижав нос к полу, коротко вдыхая воздух с пеплом. Жар на моей коже напоминал сотню солнечных ожогов. Я плакала и была на девяносто девять процентов уверена, что умру, но продолжала карабкаться вперед, пока не добралась до закрытой двери спальни. Ручка обожгла мне руку, когда я попыталась повернуть ее. Я толкнула дверь и отпрянула, кашляя.
— Итан, — пыталась позвать я, но дым был слишком густым. Я наткнулась на движущуюся фигуру. Нога. Я отыскала с ней туловище. Итан повернулся на месте. Его испуганные, налитые кровью глаза посмотрели в мои и расширились от облегчения и ужаса.
— Клэр! Что делаешь? — он задыхался.
Я вытащила из кармана нож и открыла его. Я стала пилить изоленту вокруг его запястий. Мои глаза и нос жгло. Адреналин вливался в мою систему, но я заставляла руки не дрожать. Итан лежал неподвижно, пытаясь помочь мне, пока я резала дюйм за дюймом. Лента разорвалась. Он выхватил у меня нож и стал отчаянно рубить ленту, связывающую его ноги, пока не освободился. Он подполз к Кегану.
Теперь у меня кружилась голова. Было тяжело дышать. Кожа моих рук шипела и покрывалась волдырями. Мир стал черным и красным. Выбор. Я вспомнила.
Помню, я схватила лопату, единственное оружие, которое смогла найти, и последовала за Доннаном.
Я побежала к раненому леопарду, уводя его от Джамаля.
Я сунула сумку с травами в отчаянные руки Эстель.
Я видела грозовые тучи, но взяла лодку; маленькая Аска была так голодна.
Я капнула водой на усеянные пустулами губы Оухи, сына вождя, когда он лежал при смерти.
Я толкнула Жанну на землю, когда полетели пули.
Где-то сверху донесся треск. Итан выкрикнул мое имя, но оно будто доносилось издалека. Меня охватило странное спокойствие.
Теперь моя жизнь имела смысл. Трагическая смерть — не мой шаблон.
Жертвоприношение — мой шаблон.
«Секрет в выборе», — сказала Перл. Она была права. Наши шаблоны — это то, что мы выбирали снова и снова. Я никогда не нарушала свой шаблон, потому что всегда выбирала то, что выбирала сейчас.