Владимир Комарьков
Хроники Арли. Книга 1. Где я?
ЧАСТЬ 1
Глава 1
Темно, хоть глаз выколи, – где это я? Разницы между открытыми и закрытыми глазами никакой, и тихо так, что слышно, как бьётся сердце. Хм… И вода где-то капает. Стоп, какая вода? Откуда здесь вода и где это здесь?
Похоже, я лежу на чем-то твердом и не слишком уж ровном. А почему я лежу? Я же, вроде бы, был в машине.
И где телефон? Обычно он оттягивает задний карман, но сейчас я почему-то его не чувствовал. К тому же джинсы какие-то странные: слишком мягкая ткань. Я пощупал сзади, и меня прошиб пот: карманов не было! Я что, переоделся?! Когда только успел и почему в памяти ничего не осталось? До сих пор мне не доводилось жаловаться на провалы в памяти даже после посиделок, завершавшихся далеко за полночь. Тем более я вообще не помню, чтобы пил. Кстати, а что я вообще помню?
Так, значит, я приехал на встречу раньше времени, а Вася задерживался. Поэтому мне пришлось его дожидаться и, кажется, меня сморило в машине. Хм… а проснулся уже здесь? Что за чертовщина тут происходит?! Где, самое главное, где я?
Резко вскочив на ноги, я тут же повалился обратно, держась за голову и разбрасывая вокруг искры. Потолок подкачал с высотой, и в темноте я со всего маху ударился головой. Все тело прострелило от темечка и до пальцев ног. От неожиданности у меня подогнулись колени, и я рухнул, как подкошенный на пол, изо всех сил потирая ушибленное место и шипя от боли. Полежав так с минуту, второй раз я поднимался уже аккуратно и медленно, вытянув руки вверх. Почти сразу пальцы нащупали грубую, ещё более неровную, чем пол, поверхность. Похоже на бетон или что ещё это может быть? В любом случае выпрямиться в полный рост не получилось.
Где бы раздобыть свет? После неудачной попытки рискованных действий предпринимать не хотелось. Кто знает, может, совсем рядом лифтовая шахта, и я, сам того не зная, сделаю неверный шаг, а потом скажут, что сынок богатого папочки вконец обкурился и бросился вниз. Даже если это трижды не так, разве кого-то волнуют детали? Жареное толкает рейтинги вверх.
Я опустился на карачки, выбрал направление наугад и, ежесекундно ощупывая камень, осторожно пополз, куда глядели глаза. Несмотря на полную темноту, куда-то же они все-таки смотрят? Через пару минут выяснилось, что от стены до стены не больше двух метров. Шахта? Заброшенный коллектор? Туннель? Стены – тот же самый, похожий на бетон, камень, как на полу. Я где-то читал, что, если зрение не помогает, усиливаются другие органы чувств, но пока это не помогало: вокруг царствовала тишина, а нос улавливал лишь аромат затхлого, застоявшегося, непроветриваемого помещения. Да где же я?! Полцарства за айфон с фонариком!
Минут десять ушло на то, чтобы придумать правдоподобную версию, но дело не двигалось с мёртвой точки – где-то в глубине нарастала паника: если я прямо сейчас не начну что-то делать, потом будет поздно. Вот уж не думал, что на меня так подействует темнота.
То ли глаза со временем привыкли к непроглядной тьме, то ли мне показалось, что стало светлее: абсолютная темнота постепенно сменялась зеленоватым мраком. Я чуть было не заорал от радости! Приступ паники окончательно отступил, но с демонстрацией чувств лучше всего не торопиться, мало ли какие сюрпризы скрываются совсем рядом.
Я присел рядом с кучей битого камня, наваленного вдоль стены. Дико хотелось пить, шершавый и острый от жажды язык царапал нёбо. Вокруг царствовал камень. Он был повсюду, свисая наростами с плохо обработанного потолка, давил сбоку, вызывая гнетущее ощущение замкнутого пространства. Нельзя было даже выпрямиться в полный рост – ссадины на голове быстро приучили ходить пригнувшись.
Через некоторое время картинка более-менее прояснилась, и теперь мне словно надели очки для ночного видения: серо-зеленые силуэты, изрядно сдобренные порцией тьмы, корчили рожи, принимая неестественные очертания. Самые дальние уголки моего невольного прибежища по-прежнему скрывались во тьме. Впрочем, мне было не до красот, как я и предполагал, меня закинуло в коридор. При более внимательном взгляде оказалось, что с одной стороны он завален крупными глыбами, с другой – зиял черный провал уходящего неведомо куда хода. Видимо, мне туда!
Раньше я не замечал за собой приступов клаустрофобии, но сейчас меня не покидало ощущение, что коридор становится уже, и слышно, как где-то зловеще поскрипывает спрятанный механизм. Но наваждение отступало, сменяясь приступами голода и жажды.
Я каким-то невообразимым образом угодил в шахты. Или это катакомбы? Чем одно отличается от другого, понятия не имею, но звучали оба слова именно так: темно, мрачно и безрадостно. Словно в подтверждение моих мыслей, затхлый, несвежий воздух с запахом пыли и каменной крошкой вскоре отвратительно захрустел на зубах, забился в нос, залез в глаза.