– А почему ещё? – на автомате вырвалось у меня.
– Узнай у него, – хмыкнул священник, – он с удовольствием тебе расскажет.
Сомневаюсь, что Оррик окажется настолько словоохотлив. Подозреваю, мало мне не покажется уже после вопроса, произнесенного вслух. Так что, думаю, стоит повременить с расспросами.
Брат Маркус сделал приглашающий жест, указывая на стул. Я в это время лихорадочно соображал, что делать. С одной стороны, вот она превосходная возможность раскрутить знакомство, с другой, я не тешил себя надеждой о намерениях монаха. Он, как и другие, собирается меня использовать в своих целях. Возможно, мне попытаются сделать предложение, от которого я не смогу отказаться. Или предложат двойную игру. Но против отца Тука выступать как-то не хочется. Не просто может, а обязательно выйдет боком.
– А епископу повезло с прозвищем? – уточнил я, принимая приглашение.
Брат Маркус понимающе усмехнулся.
– Дедушка Тук не отличался оригинальностью. Свой сан он заработал, по ночам расписывая подвиги однокурсников. Ректор прямо зачитывался его сочинениями. Злопамятный, завистливый, жадный садист, – закончил брат Маркус, складывая руки на коленях. – Это если вкратце.
– И зачем вы мне все это рассказываете? – удивился я. – Вы же понимаете, что я буду вынужден передать ему содержимое нашей беседы.
– Передавай на здоровье, – весело отмахнулся брат Маркус. – Он и так в курсе, что про него говорят.
– Предлагаете умолчать об эпитетах?
– Ни в коем случае! – искренне возмутился монах. – Тогда они будут думать, что ты от них что-то скрываешь.
– А мне придётся? – хмыкнул я.
– Ну это уж тебе виднее, – улыбнулся брат Маркус. – Поговорим, как цивилизованные люди, а там, глядишь, о чем-то и договоримся.
Знать бы ещё, о чем с ним договариваться. Нет, не так: знать бы вообще хоть что-нибудь, чтобы о чем-то договариваться. Сейчас меня прощупают на предмет сговорчивости. Попробуют выяснить, обладаю ли я ценными сведениями, а потом постараются купить. Или убрать, чего не хотелось бы. Надо, в свою очередь, попытаться вытянуть из этого монаха, как можно больше. А отца Тука кидать себе дороже. Как я уже говорил, такие люди не прощают, а ему достаточно посмотреть в мою сторону, как желающие угодить бросятся исполнять его желание.
– Так ты хочешь узнать о двухтысячелетнем цикле? – уточнил брат Маркус, складывая руки в замок.
– Не особенно, но меня попросили это сделать, – извиняющимся тоном ответил я, чтобы продемонстрировать, что я человек подневольный. Но думал я по-другому: если судьба решила забросить меня в тело подростка, так почему бы этим ни воспользоваться? Юный, туповатый, любопытный – так меня видят. И пусть так продолжается. Я вам не соперник, во всяком случае, пока. Я безобидный идиот, который по какой-то причине приглянулся епископу. Причину, ребята, додумывайте сами, воображение – лучший друг в фильмах ужасов. А с теми, кто не представляет угрозы, и ведут себя соответствующе.
– И что конкретно ты хочешь знать? – вкрадчиво спросил брат Маркус, рассматривал меня с нехорошим прищуром, словно через оптический прицел.
Я вспомнил про свою способность, и почувствовал, как сердце сжимается от ощущения угрозы, досады и сомнения – все это чужие мысли, придавившие меня к стулу, настолько яркими и тяжёлыми они представлялись. Над самим братом Маркусом покачивалось иссиня-черное покрывало – он был вне себя от злости.
– Да все, – я пожал плечами, продолжая играть свою роль. – Отец Тук сказал, что вы лучший знаток по истории, – как-то звучит не очень убедительно. Глупый пацан едва ли владеет таким лексиконом. К тому же я опять перешёл на свою версию языка. Слишком много сложных слов. Впрочем, может, оно и к лучшему, для новичка звучит так, будто и в самом деле разговаривает деревенщина, нахватавшись разных мудреных слов.
Брат Маркус с деланным любопытством прислушивался к моим издевательствам над языком. Дослушав до конца, он хмыкнул, покачав головой, но больше никак на это не отреагировал.
– Все, значит, все, – он откинулся на спинку стула, ничуть не изменив своего отношения ко мне, – приготовься, история длинная.
Рассказывал брат Маркус мастерски. Если бы мне так преподавали литературу в школе, я бы точно пошел на филолога или выбрал что-то похожее – так владеть голосом нужно уметь. Монах явно умел и к тому же прекрасно об этом знал.
Первыми сюда нагрянули эльфы. Первородные, чего с них взять? Им и принадлежит честь названия мира. Арле, или Арли, странное название для планеты, но на тот момент не было никого, кто мог бы оспорить или предложить другое. Все они пришли много позже: орки, гномы, кобольды, огры и люди. Последними гостями оказались именно мы, люди. И самыми неугомонными.