Вам приходилось выступать в роли человека, о котором говорят так, будто его нет? И у меня такой опыт впервые. Словно обсуждают лошадь. Хотя нет, о лошадях обычно по-доброму, любя, а меня жалеть не собирались. Вмазать бы им, да только терзают сомнения, что я успею дотянуться и проживу потом хотя бы до конца разговора. Хотя версию епископа я уже слышал. Только пока не в курсе относительно его планов о моей дальнейшей судьбе, об этом бывший хозяин кабинета мне рассказать позабыл. Но что-то мне подсказывает, что он больше ничего не решает.
Эльф поднялся из кресла и мне сразу пришёл на ум хищник из одноименного фильма. Выглядел он, конечно, совсем по-другому, но все его повадки кричали, что отличий не так уж много.
– Если этот подходит по всем пунктам, – эльф уставился на инквизитора, – значит, есть и другие? Которые подходят. Есть?
Я уже научился замечать некоторые нюансы в поведении инквизитора – ему очень не хотелось отвечать, но и соврать он почему-то не мог.
– Есть.
– Сколько?
– Мы нашли двоих. Я слышал, епископ Сорфио хвастался парочкой кандидатов.
Эльф подошёл к окну.
– Церковь сошла с ума. Все кардиналы в этом участвуют?
Епископ недовольно засопел. Видно, ему не слишком пришлись по душе слова эльфа.
– Я знаю о трех. Эмилио, Эдуардо и Клаус фон Бролле.
Эльф обернулся.
– А этот-то как к вам угодил? Фон Бролле всегда был солдафоном, им и останется. Ну ладно, земляки всегда договорятся, это я понимаю. Зачем им Клаус?
– За ним сила, – пожал плечами отец Тук. – Армия в смутные времена нужнее, чем правила чтения святых текстов.
Эльф кивнул, заложив руки за спину.
– У Эмилио с опытными людьми всегда все было в порядке, – заметил он.
– Инквизиция – не армия, – возразил епископ. – Мы талантливые одиночки, умеем действовать в группе, но дай нам щит и поставь в строй – любой солдат даст фору.
– Так уж и любой?
– Ты понял, о чём я, – твёрдо сказал инквизитор и эльф согласно кивнул.
Мне стало страшно. О таких вещах не говорят при посторонних. Или говорят, но только в одном случае. Я никогда не был дураком, чтобы не понимать этого. Старушка с косой вот-вот постучит в мою дверь. Тем более теперь, когда епископ признался, что у него есть и другие кандидаты на роль всемирной страшилки.
– Короли тоже не будут сидеть в сторонке, – заметил эльф задумчиво. – Двоих не удержит ваша воля. Да и остальные попробуют ухватить свой кусок.
– Кардиналы в курсе, – согласился с ним инквизитор, – но нас не хватит, чтобы контролировать всех.
– Вам и не дадут, – жёстко сказал эльф. – Когда мир может вот-вот рухнуть, правила мирного времени не работают.
Он вздохнул, потер подбородок и вернулся в кресло.
– Теодор, ты давно меня знаешь, – начал эльф, но инквизитор его перебил, и было в его жесте не меньше властности и жесткости.
– Рэль, давай без этого, – раздражение било через край в его голосе. – Если не хочешь начистоту, то не стоило заводить разговор. Да, я подсунул твоим людям того парня с девкой, чтобы вывести его, – он кивнул в мою сторону, – из-под удара. У меня были на парня планы. Но ты каким-то образом меня переиграл. Я признаю это и готов договариваться. Можешь забрать себе рог, но я хочу, чтобы ты оставил этого мальчика мне.
– В качестве одного из кандидатов? – уточнил эльф, пряча усмешку.
– В каком угодно качестве, – буркнул инквизитор. – Я уже сообщил о нем Эмилио. Не хочу, чтобы этот старый хрыч спустил на меня всех собак за то, что я упустил его. Ты уже получил головы своих врагов.
– Эти дети не причастны к осквернению тел моих сородичей, – заметил его собеседник. – А вот он, – опять жест в мою сторону, – очень даже!
Я внутренне похолодел. Если они не договорятся, меня вполне могут отдать эльфам. Что они там со мной сделают, одному богу известно, вернее трем богам.
– Тем не менее я вынужден настаивать, – упрямо сказал отец Тук. – Он мне нужен.
Эльф хмыкнул и улыбнулся, отчего у меня по телу побежали мурашки. Эта улыбка мне совсем не понравилась. Как и его аура, закручивающаяся бешеным смерчем, а затем меня еще раз окунули в эмоции, чтобы я в очередной раз убедился в поговорке: век живи – век учись. Желания Крысы по сравнению с мыслями князя, что сарай в сравнении с небоскрёбом – раздавит в лепешку один вид возносящейся в непредставимую высь махины. Мне сделалось жутко, но, что удивительно, при всем своем желании, я не мог отключить восприятие, чувствуя давление ауры эльфа и его отношение ко мне постоянно.
– Давай-ка начнём сначала, Теодор, – спокойным голосом сказал эльф. – Не мог бы ты рассказать, что именно ты сообщил в Конгрегацию?