Отец Тук к тому времени уже постарался принять свой независимый и язвительный вид. Он жестом показал, что готов слушать.
– Понимаете ли вы или нет, но появление Врага, как это ни удивительно звучит, ничего не изменит. Размеренная жизнь и спокойствие – лишь видимость для большинства обывателей, которым нужно лишь сытно поесть, в конце недели опрокинуть в кабаке законную кружку пива и на утро проснуться под крышей над головой, – князь холодно улыбнулся.
Помедлив, он заметил, что есть те, кто понимает и видит дальше собственного носа. Они давно рыщут по континенту в поисках силы, способной устоять в момент бури. Если бы кто-нибудь изучал историю прошлого появления Убийцы, то для него не явилось бы секретом, что его появление будет лишь предлогом для многих. Кому-то нужен настоящий Убийца, и он готов пойти за ним, лишь бы ему сказали «если будешь со мной, ты не сдохнешь, как все остальные». Более прозорливые и деятельные собирают кандидатов, чтобы в один прекрасный момент выступить под знаменами символа изменений, но оставить за собой всю полноту принятия решений. В этом случае достаточно прикрываться ничего не значащими личностями и творить историю у них за спиной. Другие не готовы примкнуть ни к тем и ни к этим, потому что не хотят подчиняться кому-либо. Им бы возможность пограбить, наловить побольше рыбы в мутной воде. Королям под шумок подавай новые территории – кто откажется от еще одной области, ведь это новые люди и новые налоги. Там, глядишь, можно пробить выход на побережье, а это порт, торговля и все те же деньги. Бароны, графы и прочая рыба поменьше тоже не останутся в стороне и пойдут за своим куском пирога. И каждый уверен, что он будет первым, уж ему-то повезёт наверняка.
– Церкви в такие тяжёлые времена придется туго. Пожалуй, похуже многих, – князь посмотрел на священника.
– Мы держим руку на пульсе, – возразил отец Тук. – Совет разослал своих представителей во все крупные страны. Мы предупредили правителей, что не потерпим…
– Вот-вот, – хмыкнул эльф. – Это понятное желание всех контролировать. Но чем туже вы сжимаете узел, тем громче будет треск, когда мешок порвется. И кое-кто из кардиналов это понимает, потому и ищут похожих на Убийцу людей. Им тоже будет нужен символ, только пока они и сами не понимают, зачем: то ли для того, чтобы встать под его знамена, то ли сжечь в назидание.
– Вы не ответили, зачем нужен я, – мне пришлось напомнить эльфу о своём вопросе.
Князь Аэларэль вздохнул.
– Что ты умеешь?
Я сначала не понял вопроса, но потом догадался.
– Речь ведь идет о способностях, недоступных обычным людям? Магия?
Князь впервые досадливо скривился.
– Маги, – сказал он задумчиво, – извечная головная боль Церкви, возмутители спокойствия, нарушители запретов, кость в горле Церкви. Все время, что я прожил на этом свете, Церковь и маги делили мир, но так и не пришли к взаимному сосуществованию.
– Они еретики! – попытался перебить князя епископ, но неудачно.
– Не забывай, с кем говоришь, – холодно произнёс эльф и над столом стали вспыхивать разноцветные круги. Когда круги сложились вместе, символ загорелся ярким синим цветом и заискрился, как бенгальский огонь. Князь смоделировал в воздухе символ трёх богов. – Мы просто служим богам по-разному.
Он посмотрел на меня.
– Убийца не является магом в полном смысле этого слова. Он не может изучать заклинания и совершенствовать их. Ему не удастся увеличить силу или уменьшить ее. Он пришёл в этот мир с определёнными способностями, что не имеет к магии никакого отношения, но для простолюдинов не будет иметь значения, пользуется ли человек своей энергией или воплощает простое желание. Магу приходится учиться, запоминать, изобретать, Убийце нужно только захотеть и пожелать. Твой предок, например, мог взглядом сжигать города, но так и ни разу не сладил с обычной свечкой.
– Те, кто идёт за Убийцей, на самом деле следует за его способностями? – предположил я.
Князь несколько раз соединил ладони, изображая пародию на аплодисменты.
– Какие способности есть у тебя?
Я замялся. Мне было особенно нечем похвастаться. Спасибо Васе за заботу.
– Я выжил, когда меня укусила змея, – начал я издалека.
– Вам не страшен ни обычный яд, ни чьи-либо укусы. Чихнете раз-другой и все, – спокойно заметил князь. – Что-то более существенное?
– Я вижу, когда мне врут, – вздохнул я, а потом добавил, – если прикасаюсь к человеку. И у меня очень хорошая память.
– Он изучил язык за три дня, – заметил епископ.