Я шёл напрямик, не разбирая дороги. Приозерные заросли давно сменились высокой травой по пояс. Озеро осталось далеко позади, а вместе с ним и дорога, и люди на ней. Ни тропинок, ни поселений вокруг, насколько хватало глаз. Возможно, впервые за всё время пребывания в этом мире на меня накатило чувство одиночества. До меня дошло, что категоричное «никогда» оформилось и обрело четкие очертания. Я больше никогда не увижу отца. Какие бы отношения у нас ни были, сейчас все казалось таким неважным. У меня больше нет друзей и знакомых. Даже Вася, будь он неладен, остался где-то там. А я теперь где-то тут.
Мне нужно было время, чтобы смириться со всеми потерями.
Метрах в пятнадцати впереди в густой траве что-то мелькнуло. Чувство внимания и настороженности кнутом обожгло грудь и руки, отдавшись в голове болезненной нотой. Ощущение, будто по мне без анестезии прошлись шлифовальным кругом, выдернуло меня из состояния черной меланхолии, как пробку из бутылки шампанского, когда ее встряхнули как следует. Источник настороженного внимания замер и больше не подавал признаков жизни. Но он определенно никуда не исчез.
Я замер. Как жаль, что мне не вживили в голову ещё и инфракрасный сканер с механизмом наведения и лазерными лучами в глазах. Сейчас бы расталкивал врагов ногами и расчищал путь к трону какого-нибудь королевства. Но хватит мечтать о несбыточном. Что бы это могло быть? Сходить и посмотреть? А вдруг это какой-то хищник и сейчас он выслеживает добычу? И на кого, интересно, он положил глаз? Уж не на меня ли?
Вперед идти не хотелось. Отступить? А вдруг он решит, что я боюсь, и бросится, посчитав меня слабым противником? Что делать?!
Пока размышлял, невольно сделал один шаг назад. Не сдержался? Испугался? Я беззвучно выругался. В то же мгновение под ноги метнулась какая-то пестрая лента. Я и разглядел-то ее потому, что рассердился из-за самовольничества нижних конечностей, и посмотрел вниз. Вслед за коротким свистом последовали тупой удар в ногу и резкая боль.
На правой ноге чуть выше середины икры остался след укуса: две маленькие ранки с медленно набухающими капельками крови. Приехали.
Я вяло осмотрелся вокруг – никого. Чужого присутствия не ощущалось. Если кто-то и разглядывал меня ещё минуту назад, то сейчас его и след простыл. Я попытался сдвинуться с места и с удивлением обнаружил, что почти не чувствую правой ноги ниже колена. Онемение нарастало, и за какую-то минуту оно добралось до живота. Сразу, словно щелкнули выключателем, подогнулись ноги, и я завалился навзничь. Почему-то вспомнился убитый Вордо эльф. Ему не повезло упасть лицом в землю. А мне повезло. Я вижу небо.
Правая рука ещё действовала. До левой из-за сердца яд добрался гораздо быстрее. Надо мной проплывали громады облаков. Вот дракон поднялся на задние лапы, вот черепаха улыбается, глядя на замок, воздвигнутый далеко в вышине.
Ветерок легко шевелил волосами на лбу, принося прохладу и облегчение. Почему мы никогда не видим ничего этого? Почему не ценим то, что имеем? Живи так, как будто это твой последний день. Кто это сказал? Не важно. Только в такие вот минуты человек понимает значение этих слов.
Холод подобрался совсем близко. Он уже на кончике языка, но я еще могу думать. Сходить бы на могилу матери…
ЧАСТЬ 2
Глава 1
Я мыслю, значит я существую! Опять не помню, кто сказал, но слова-то какие правильные. Настоящие. Кстати, а почему я ещё думаю? Вроде же все, как полагается: ветер, небо, черепашки… Дракончики! Такой вздор в голову лезет, мама дорогая!
Мысли текли вяло и неспешно, но они, черт побери, текли. Интересно, у мертвяков могут течь мысли? Или у них вытекают? Оставалось выяснить немаловажный аспект: кем я являюсь на данный момент. Мертвяком оказаться не очень хотелось. По ним обычно стреляют из дробовика добрые дяди и тети. Так что лучше все же быть за живых. Привычнее.
Проверить текущее состояние можно было только эмпирическим путем. То есть элементарно открыть глаза. С другой стороны, если я в аду, лучше их не открывать. Про рай нечего было и думать, так что наилучший вариант – чистилище. Есть ли здесь это место?
Ну а что? Мне тоже бывает страшно. Потому-то в голове такая каша из мыслей. Прямо чувствую, как они бегут, торопятся, наскакивают одна на другую. Словно боятся, что я не успею додумать их до конца.
Я приоткрыл один глаз. Темновато. Над головой нависал потолок. Каменный. Причем нависал качественно и очень низко. Если бы я попытался встать с закрытыми глазами, разбил бы лоб, или нос, или сломал себе что-нибудь, потому что привык подниматься рывком, словно выдергивая себя из кровати.