Пока меня оставили в покое, мне удалось осмотреться. Определенно, я попал в кабинет. Большой стол с документами, напротив которого стояли два стула. Один занимал я, в другой втиснулся здоровяк, орудующий ножом. Справа от него бюро у стены. Слева – шкаф, похожий на винный. Рядом со стариком потрескивал дровами камин. Всю стену за моей спиной занимала библиотека. Ее кусочек зацепило периферийное зрение. И снова набивший оскомину вопрос: где я? В замке? Но старикан не очень-то похож на доброго графа.
Я присмотрелся к его одежде и мысленно присвистнул от удивления. Длинное, черное одеяние без каких-либо украшений. Сутана? И здоровенное колье в виде трех колец на шее. Мне стало не по себе. Где я, черт побери?!
Продолжая искоса за ним наблюдать, я решил, что он ещё ничего для своих лет, такие вот дедки до девяноста бегают стометровку и зимой выходят на лыжах. Плотно сжатые губы, отсутствие морщинок у глаз говорило о том, что с чувством юмора у него не очень и улыбка вряд ли частый гость у него на лице. А глаза, слишком живые и острые, могли резать сталь на расстоянии не хуже лазерного луча.
Никогда не любил покер: с контролем эмоций у меня всегда были проблемы.
– Молодой человек, вы догадались, куда попали? – проскрипел старик, взглядом которого можно было резать сталь.
Осторожно! Нужно следить за каждым словом! Куда змее до этого балахона?! Я плечом вытер до сих пор сочившуюся из разбитых губ кровь.
– Догадываюсь, не более того.
Старик прищурился, состроив смешную гримасу. Вот только я не решился даже улыбнуться.
– У вас странный выговор. Да и слова вы подбираете как ребенок.
Мой собеседник разродился пространной речью, из которой я понял, дай бог, одну треть. Опять переводчик стал давать сбои. Так мы далеко не уедем. Если старикан заговорил про слова, значит, обратил внимание на неправильное произношение. Об этом ещё Вордо предупреждал. Сейчас у меня оставался нехитрый выбор: сказать правду или врать напропалую. Врать не хотелось. Да и как врать, если тебя и без вранья с трудом понимают? Чутье же подсказывало, что этот дедуля распознает вранье без всякого чихания. Но и всю правду выкладывать точно не стоило. Информация дает контроль. Я чувствовал, что попался на крючок, но не заглатывать же наживку по самую часто употребляемую в разговоре часть тела. Следовало оставить что-то при себе.
– Говорю как умею, – буркнул я, демонстрируя обиду и смущение одновременно.
– Хм, как умеете, – протянул старик. – Весьма любопытно послушать.
– Могу рассказать, – промолвил я, бросив взгляд на воина, который и не думал прекращать свое занятие.
– Оррик, иди погуляй, – рявкнул старик на невозмутимого воина.
К моему изумлению, того вынесло из кабинета со скоростью пули. Даже пикнуть не посмел. Вот это власть! Старик может гвозди забивать своей харизмой. Стоит ли ему вообще хоть что-то рассказывать? И есть ли у меня выбор?
– Ну?! – хмыкнул дедок, скептически глядя на меня. – Ты же этого хотел? Твоя … сбылась. У тебя не так много времени.
– А можно сначала вопрос? – рискнул я.
Дед заинтересованно отложил в сторону палочку, которой что-то помечал в бумагах, лежавших перед ним толстой стопкой.
– Смелый, – вздохнул он. – Или глупый. Смелых не люблю, они гибнут первыми. Впрочем, глупые мне тоже не нравятся. Но ты не волнуйся, будем считать, что к вам, молодой человек, это пока не относится.
Мой собеседник сразу догадался, что сложные конструкции речи вызывают у меня определенные трудности, и перешел на простой язык. Переводчик заработал увереннее. Как же надоели бета-версии!
– Что такого странного в моем голосе? – я решил ещё раз проверить свои предположения.
Старик задумался, пожевывая губу. Не знал, что сказать? Или думал, что можно, а что говорить не следует?
– Понимаешь, парень, – начал задумчиво он, – вы говорите как три совершенно разных человека. Сразу. Один из которых мне хорошо знаком. Из чего возникает ещё несколько вопросов, о которых я пока умолчу.
Я совершенно точно знал, кто этот один. Вордо. Он, оказывается, служил священникам – кто еще будет носить такие халаты. Какой из этого вывод? Да, никакого. Будем считать, что сейчас идет период накопления информации. И если мне прямым текстом говорят о связи между нами, то им почти все известно. Неизвестны только две вещи: почему Вордо здесь нет, а я вот он, целехонек, и с какой стати я вообще ещё дышу. Атаман, хотя какой он атаман, недвусмысленно намекнул на ненужных свидетелей. Меня же заранее решил оставить в живых. Какой у него был мотив? Скорее всего, оценил потенциал и возможность использования на благо, ну, пусть будет церкви. Или второй вариант: как я уже предполагал, он хотел вытрясти из меня душу, а потом прирезать по-тихому. Для остальных буду придерживаться первой версии, он поднимает мою значимость в моих же глазах, кроме того, так безопаснее. А так как я попал в период, когда размахивать мечом являлось не только почетным занятием, но и частенько спасало жизнь, тут вовсю идет дележ власти. Нужны люди с полезными навыками. Значит, пока что вот он, мой шанс! Но, конечно, не все ему нужно знать, не все. Как я и говорил, туз в рукаве всегда пригодится. А лучше несколько. Вопрос в том, что старик знает и о чем догадывается?