– От них, – подтвердил я. – Только Вордо меня научил, как сделать так, чтобы они мою ауру прочитать не успели.
– Я сплю или умер, – воскликнул вдруг старик, всплеснув руками. – Что ты такое Вордо сделал, что он тебе столько всего выложил? От него иной раз слова не добиться. А тут такой говорун. Ну и? Чего он тебе присоветовал? – старик заинтересованно замер у камина, уставившись на меня, от него несло недоумением и раздражением. – Не томи.
– Он получил мое слово, что я доставлю сумку его друзьям, – сказал я. – И не позволю эльфам управлять его телом после смерти.
Что мои собеседники напряглись, я заметил сразу. Только виду не подали. А вот в эмоциональном плане передо мной только что разорвалась атомная бомба, ну или два тактических ядерных боезаряда точно. Меня едва не сбросило со стула, но они даже не заметили, впившись в меня глазами.
– Он сказал, что единственный способ не дать им прочитать мою ауру и не позволить завладеть его душой – сильно повредить голову человека, – закончил я. – Тогда след пропадет за час, как у обычного предмета.
– И ты раздолбил головы всем погибшим, включая эльфов? – ошарашенно спросил Харальд, от него ко мне потянулись щупальца изумления и ужаса. – И тому, что с необычным оружием тоже?!
От священника исходило нечто подобное, но гораздо более насыщенное, с чётко очерченными границами. Я даже боялся смотреть в его сторону, до того жуткая картина мне открывалась.
– А он что, какой-то особенный? – осторожно поинтересовался я, не понимая, что происходит. – Его голова ничем особенным не отличалась. Если бы не его оружие, у меня ничего не вышло, только благодаря этой штуке, я закончил так быстро. Острая и тяжелая, как целое дерево.
Отец Тук поперхнулся и Харальд долго и аккуратно стучал ему по спине. Выглядели оба до крайности изумленными, но молчали, перебрасываясь таинственными взглядами.
Невидимые облака недоумения, страха и чего-то ещё, чему у меня пока не было названия, продолжали виться вокруг них, но уже не с такой интенсивностью.
– Крикни, чтобы вина что ли принесли, – старик, сгорбившись, опять взгромоздился на свой насест. – Только не ту кислятину, что мне приволокли вчера. Если не понравится, допивать будешь сам.
– Я не пью вино, – укоризненно произнес Харальд, бросив в коридор короткое распоряжение.
– Твои проблемы, – пожал плечами отец Тук и обратился ко мне, но вопрос был задан Харальду. – Вот скажи, у тебя там все такие, – он покрутил в воздухе пальцами, – необычные?
– Настолько умных мало, – сознался Харальд, поглядывая в мою сторону.
– И то хорошо, – отец Тук вздохнул и тут возмущенно рыкнул, – ну и где же мое вино?
Он потер, лицо обеими руками, провожая взглядом исчезающего за дверью воина, потом повернулся ко мне. В глазах и всей позе читалось крайнее раздражение, а эмоции, которые он почти перестал контролировать, говорили об усталости и досаде. Страха в его чувствах я больше не видел. – И откуда ты на мою голову взялся?
– Из пещер, – ответил я на риторический вопрос.
– Ну и сидел бы в своих пещерах! – мгновенно вспыхнул старик. – Чего тебе там не сиделось? Жрал бы улиток, – ему захотелось продолжить, но он сдержался. – Наворотят дел, а старику разгребать, – ворчал он, понемногу успокаиваясь. – Уж лучше бы ты магом приличным оказался, – вздохнул он. – Сожгли бы и все, никаких проблем. А теперь…
– А что теперь? – мне все сильнее хотелось узнать, что же такого я натворил. – Вы можете мне сказать? Я ничего не понимаю.
В этот момент в кабинет вернулся Харальд с бутылкой вина под мышкой и двумя чашами в руках. Отец Тук уставился на бутылку подозрительным взглядом.
– Все, что есть, – Харальд показал темное горлышко. – В этой дыре лучшего не найти.
Глава 2
В обратный путь меня отправили на своих двоих. Ни отец Тук, я, кстати, наконец-то вспомнил, где слышал это имя, ни Харальд вином делиться не собирались. Едва гранатовая жидкость коснулась донышек обеих чаш, в кабинете материализовались два добрых молодца, и меня под белы рученьки вынесли из комнаты. Последние слова, которые зацепил мой слух, произнес помощник священника:
– Что будем делать? – И всё, дальнейшее скрыла закрытая дверь.
Самое печальное в случившемся то, что мне так и не удалось узнать, во что я вляпался на этот раз. Реакция моих новых знакомых говорила о том, что, вполне возможно, и предыдущая полоса была далеко не черного цвета.