Помните строки: поэтом можешь ты не быть… Но ботинок у меня все-таки получился. Далеко не с первого раза и даже не с пятого. Оба мастера следили за моими потугами с неподдельным интересом. Правда, Трий сначала поглядывал с явной иронией, но где-то к концу работы тоже проникся.
– Зачем такая толстая подошва? – спросил наконец он, рассматривая результат моих трудов.
– Там, откуда я родом, мягкой травы не так много, – заметил я. – Толстая подошва долго изнашивается и бережёт ноги от повреждений.
Тот с сомнением посмотрел вниз, естественно, никакой обуви у меня не было.
– Путь был длинный, мастер, – вздохнул я. – И не всегда судьба ко мне благоволила.
Глава 7
И всё-таки к звездочетам я сегодня не попал. Во-первых, ещё целый час меня обмеряли, поворачивая словно окорок над костром, во-вторых, мастер Штрак, непрестанно вздыхая, сообщил, что раньше завтрашнего полудня закончить работу никак не успеет: слишком много переделок. Основная, конечно, приходилась на спину, у меня присутствовала деталь, не предусмотренная конструкцией одежды. Но к обеду обещал непременно управиться и доставить заказ к воротам монастыря.
С работой Трия все обстояло куда печальнее. В конце концов мастер сообразил, что от него требуется, но категорично заявил, что работы минимум дней на двадцать. Новая колодка, новые материалы – фактически ему придётся учиться заново, потому что такого тут никто не шил, подумав пару минут, он пожевал губы и сообщил, что такого нигде не шили. Во всяком случае, он об этом не слышал. А слыханное ли дело – закругленные мыски? Да он вообще не знает, возможно ли это! Ну и все в таком духе.
Мне надоело словоизвержение старика, и я напрямик спросил: сколько?
– Сорок серебряных монет и ни медяком меньше! – гаркнул Трий с усмешкой глядя на меня.
Надо сказать, что ценник удивил даже мастера Штрака. Его явно покоробило то обстоятельство, что клиента, которому он так легкомысленно уступил по цене, бессовестно обдирает другой.
– Я сказал, ни медяком меньше, – упёрся Трий. – Если он разжалобил тебя, то со мной такой номер не пройдёт. Ему нужна определённая вещь, и на другую он не согласен. Ведь не согласен? – он повернулся ко мне.
– Нет, – вынужденно признал я.
– Ну, значит, и я тоже, – заключил Трий.
С одной стороны, сумма была велика. На фоне того, что пять золотых – все деньги, что у меня были. С другой, эта непреклонность наводила на определённые мысли.
– Я согласен на ваши условия, – кивнул я, хитро прищурившись. – Но с некоторыми условиями.
Старик недоверчиво на меня посмотрел.
– Что ещё за условия?
– Во-первых, вы сделаете мне не одну пару, а две, а, во-вторых, вы будете отдавать мне десять процентов от выручки за каждую пару, которую вы сделаете для других людей.
Когда мне удалось вырваться из загребущих лап мастеров, дорвавшихся до действительно необычных заказов, уже основательно стемнело. Для визита вежливости было поздно, да и отребьям там появляться точно не стоило. Обычно таким людям плевать на твою внешность, но бывают и исключения. Не хотелось уточнять на практике.
Поэтому я принял решение провести эту ночь как все обычные люди, в доме и на кровати. Дома в его понимании у меня, конечно, не было, но для моих целей сойдёт и каморка под крышей монастыря. Кровать там точно стояла, когда меня привели с неудачных переговоров.
Что делать утром, я ещё не решил, а перед сном точно нужно совместить приятное с полезным. Под приятным подразумевался ужин в любом более-менее приличном заведении, под полезным – то же самое. Я собирался провести следственный эксперимент и заказать то же самое, что имел честь откушать в трактире у монастыря. Конечно, ужин на четверых в мои планы не входил, но, слава богу, умножением в этом возрасте мы владеем на отлично. Вот и посмотрим на величину жадности мастера Фрода.
Приличный, по меркам Штрака и Трия, кабак находился на соседней улице, но из-за того, что у их лавок не было сквозного прохода, нужно было немного поработать ногами.
Что может быть лучше лёгкой прогулки перед ужином? Солнце уже спряталось за домами. Воздух наконец вздохнул спокойно от палящих лучей, и погнал по улицам лёгкий ветерок, принося прохладу и облегчение. После трёх часов в душной лавке, я едва смог удержаться от совета установить тут кондиционер. Каюсь, даже забыл, где нахожусь. Давно у меня не было такой приятной и непринуждённой беседы.
Удар в спину вырвал меня из состояния мечтательной задумчивости. Я стремительно развернулся, чтобы получить ещё один, на этот раз в лицо. Было больно. На губах остался солёный привкус крови и чего-то кисло-сладкого. За спиной не было ни души, а на земле лежали два переспелых яблока.