Вот и то явление, что я явно упустил из виду при планировании дальнейших действий. Моя внешность – идеальная приманка для разного рода шпаны и хулиганов. Я ущербный, отличаюсь от обычных людей. Такому не место среди них.
– Убирайся отсюда, урод! – вот и немедленное подтверждение моих мыслей. Голос доносился из подворотни, темнота надёжно скрывала его владельца. К счастью, у меня пока имелось немного времени – нападавшие не знают моих возможностей. Плохо то, что у них не займёт много труда это выяснить. Бегаю я неважно, а дерусь ещё хуже.
Что же делать? Вступать в пререкания – не вариант. Они осмелеют раньше времени, а я потеряю эффект внезапности. Проблема в том, что мне доподлинно не известно, где конкретно находится этот трактир. Добежать я, возможно, успею, сложнее обстояло дело с «найти». Добраться до монастыря мне точно не дадут. Так что выход один: трактир. Как там он называется? У кабана?
Так я не бежал, даже когда меня догоняли эльфы. За спиной сначала послышались возмущённые крики, шум падения чьего-то тела, а затем агрессивное сопение и приглушенные ругательства. Сначала я думал, что мной заинтересовались местные малолетние хулиганы, мальчишки того возраста, когда их еще не привлекают к семейным делам, но они уже всячески стараются увильнуть от своих обязанностей – вот и шатаются по улицам в поисках развлечений. Но у людей, выкрикивающих оскорбления, оказались слишком грубые голоса, выдающие их возраст даже сильнее, чем внешний вид, которого я к тому же ещё не видел.
Преследователи явно замешкались на старте, не ожидая от меня такой прыти, поэтому у меня неожиданно оказалась приличная фора. Теперь точно успею, подумал я, заворачивая за угол, и со всего размаху врезался в чью-то громадную грудь. Наверное, именно такие ощущения испытывал Титаник, когда со всего разбегу врезался в айсберг.
– Кого это черти носят? – возмущённо прорычало сверху, и я от слабости сполз на землю. Впервые за долгое время судьба повернулась ко мне лицом, ну или грудью наглухо упакованного в кожу Оррика. Я был так рад его появлению, что несколько секунд сидел на земле и обнимал его ноги. Воин недоумевающе пялился вниз, пытаясь понять, что делать с неожиданным поклонником. Меня он, естественно, не узнал. В это время на нас налетели мои преследователи.
Если мое появление у здоровяка ничего, кроме возмущения и недоумения, не вызвало, то выход на сцену подозрительных элементов в количестве аж шести человек превратило неуклюжего медведя в стремительного и безжалостного убийцу.
Да, ему действительно платили не за то, чтобы он умел говорить. Первые двое умерли сразу, как только получили удар в горло с двух рук. Остальные, ещё не разобравшись в ситуации, выхватили ножи, обходя Оррика по кругу, обо мне на время забыли.
Увидев смертельный блеск в руках противников, воин расхохотался и потянул с пояса длинный меч, отбрасывая подальше плащ. На шее у него блеснул знак из трёх колец, перечеркнутый тремя же стрелами.
– Инквизитор! – ахнули оставшиеся в живых.
– Мы все умрём! – паника, она такая. – Нужно бежать!
Один из шайки не потерял голову, живо одернув коллег по нелегальному бизнесу.
– Куда ты побежишь? За нападение на инквизитора положена смерть, куда бы ты ни вздумаешь сбежать, – он оглядел растерявшихся бандитов. – Так что у нас только один выход: мы или они.
– Свидетелей не оставлять! – взвился чей-то писклявый голос и все четверо одновременно бросились на Оррика.
Впрочем, судя по его виду, проблем воин не видел. Одного он встретил на подходе длинным красивым выпадом, второго пропустил мимо, словно обтекая его, и рубанул в спину. Секунд через пятнадцать у него осталось только двое противников: длинный нескладный мужик лет тридцати и тот самый «умный». Оба бандита, давайте называть вещи своими именами, тяжело дышали, Оррик же, похоже, даже не разогрелся.
Они снова бросились на инквизитора, но, если раньше у них был хотя бы призрачный шанс, то сейчас атака стала жестом отчаяния. «Нескладный», неуклюже взмахнув ножом, напоролся на меч, завалился на бок безжизненной куклой. Прямо-таки «десять негритят» на средневековый манер – помните считалочку из фильма: «И их осталось два…». И тут меня озарила прекрасная мысль.
– Оррик, – позвал я небрежно покачивающего клинком воина. – Ты можешь пока не убивать этого… невоспитанного человека?
– С чего бы это? – недовольно спросил тот, для которого произошедшее скорее являлось развлечением от скуки, чем реальной боевой схваткой. – А, это ты, Иан! – меня наконец-то узнали. – Чего носишься сломя голову? Чуть меня не зашиб.