Физически Патрик был здоров и крепок. Явных психических отклонений психиатр пока не замечал, списывая поведение мальчика на счет испорченного излишними потаканиями семьи характера. В, общем, избалованный, эгоистичный, очень упрямый и излишне требовательный ребенок, не желающий идти на уступки и компромиссы, считающий, что в отстаивании своего все способы хороши. А жестокость свойственна всем детям, кому-то в большей, кому-то в меньшей степени. Это немного успокоило его взволнованную семью. Психиатр продолжал работать с Патриком, считая, что нужно обязательно исправлять мальчика, пока его личность и характер окончательно не сформировались. Патрик ненавидел доктора и отказывался покориться, затаив в душе обиду на родителей, считая, что если они заставляют его ходить к психиатру, значит, уверены в том, что он сумасшедший. Потом он вроде бы смирился, поутих, став послушным и кротким, вспышки агрессии и злости прекратились. Кэрол и Джек радовались, принимая изменения в поведении сына, как положительный результат психотерапии, но доктора это не ввело в заблуждение. Он заверил их в том, что мальчик просто притворяется, будучи на удивление хитрым и умным для своего возраста, и пока прекращать сеансы нельзя, потому что доктор безрезультатно бьется о непробиваемость мальчика, как рыба о лед. Но Патрик спокойно заявил родителям, что доктор просто тянет из них деньги. Джек сменил трех психиатров, но все говорили одно и то же. В конце концов, Джек решился пока отменить визиты к психиатрам, боясь травмировать этим ребенка, который начал открыто называть себя сумасшедшим, и приготовился к тому, что родители скоро отправят его в психушку. Поведение Патрика изменилось к лучшему, и Джек предпочел поверить собственному ребенку, чем врачам. «Ребенок психически здоров, мы добивались того, чтобы психиатр повлиял на его поведение. Мальчик изменился, и психиатры ему больше не нужны», — говорил Кэрол тогда Джек. Кэрол не возражала, полностью доверяя мнению мужа. Неприятности с Патриком пока не повторялись. Он перестал бросаться на людей, истерик не закатывал. Если чего-то хотел, то просил с ласковой невинной улыбкой. Не известно, как остальные, а лично Кэрол от этой «ласковости» становилось не по себе, и она пугала ее еще больше, чем ранее яростные истерики, потому что от нее веяло неискренностью и холодом. На хорошеньком личике была нежная улыбка, он вежливо говорил своим сладким подкупающим голоском, но взгляд становился мрачным, холодным и таким же непримиримым, словно предупреждал, что если не будет так, как хочет он, он не простит и припомнит. В отличие от Джека, Кэрол предпочитала уступить, нежели разозлить и обидеть Патрика. Но иногда она заставляла себя отказывать. Почему-то Патрик мирился и не таил обиду, когда это делал Джек, но на маму всегда сердился, молча, выражая свою обиду и негодование только тем, что подолгу следил за ней злющими глазами. Словно он признавал авторитет отца, и не желал признать авторитет матери. Создавалось впечатление, что он готов был подчиняться только отцу, и никому больше.