За отсутствием ярких массовых сцен Болван, вероятно, рассчитывал на личную инициативу мамы, на какой-нибудь отчаянный ее поступок. Но он плохо ее знал, потому что, даже когда она угрожала всех нас убить, а потом покончить с собой, даже когда городила совсем уже невесть что, мы прекрасно знали, что на самом деле ничего подобного она делать не собиралась и все это просто блеф. И до сих пор все ее самоубийства и убийства оставались не более чем пустыми обещаниями.
И все же, когда мы предложили Болвану поехать с нами в Пониленд — зоопарк, где держали в основном пони да некоторых более-менее экзотических животных, раньше выступавших в цирке, — великий репортер сослался на усталость, чтобы остаться дома с матерью и старухой, которые вечно что-то делили — две несчастные души, попавшие в ловушку абсолютной неразрешимости своих извечных споров. Болван не сомневался, что их дуэт вскорости должен перейти в дуэль.
Стоит ли говорить, что, едва мы вышли за порог, как он уже кусал себе локти, ибо мама тут же воспряла духом. Больше всего репортера огорчило то, что он пропустил совершенно сумасшедший вечер, ведь поездка в Пониленд в тот раз прошла особенно живо. Теперь-то уж мы с уверенностью можем заявить, что никакими транквилизаторами животных в зоопарках не пичкают.
Конечно, потом мы увидели несколько репортажей, снятых постфактум на скорую руку местными телекомпаниями, но ни один из них не передавал той особой атмосферы, которая царит в зоопарке, в котором открыты все клетки. Весь Пониленд стоял вверх дном, напоминая, скорее, саванну, и все из-за нелепой истории со сладкой ватой, которую отец отказался купить малышу Тому. Устроив скандал, малыш Том схлопотал на виду у всех увесистую оплеуху, был, так сказать, прилюдно опозорен и в качестве мести не придумал ничего лучше, как потихоньку поднять крышки в виварии и отпереть клетки. Невинная шалость.
Эта картина останется навсегда — но вот беда, только в нашей памяти. Раздраженные львы, устроившие по случаю пикник из посетителей, недоверчивые тигры, которые были очень удивлены, что можно хватать кого попало, и глупые обезьяны, для которых все только повод для игр, — одним словом, то еще зрелище. Однако все эти сцены увидели лишь непосредственные их участники, так как несмотря на то, что видеокамера или фотоаппарат сейчас есть почти у каждого, в таких экстремальных ситуациях снимать обычно никому и в голову не приходит.
От всего этого действа остались лишь запоздалые репортажи, показывающие распахнутые настежь клетки и опустошенные аллеи — эдакую облегченную версию катастрофы, снятую уже даже не прыгающей камерой.
Конечно, папа дал интервью — в новостях всегда требуются подробности, но проблема была в том, что рассказывал он плохо. О таком потрясающем событии, как бойня в Пониленде, он говорил без всякого энтузиазма, чуть ли не посмеиваясь, и при этом все время тянул одеяло на себя. На самом-то деле, вспомнить всю эту разношерстную свору хищников, один голоднее другого — а некоторые из них даже пожирали друг друга, сводя какие-то старые счеты, — тут было о чем рассказать… Но нет ведь, поскольку у отца довольно скудный словарный запас, он рассказывал скучно и вяло, как об обычной потасовке, и из всего случившегося сделал единственный вывод: во всем виноват малец.
Наверно, сами мы смогли чудесно спастись только благодаря нашему нахальству и полнейшей беспечности. Наша врожденная безалаберность сразу вознесла нас над схваткой, оказавшись нашим главным козырем.
— И куда, далеко от дома?
Если ты действительно этого хочешь, сынок, мы с тобой поедем. Чего мы только не сделаем, чтобы тебя порадовать. Ты пойми, мы никогда никуда не ездим, варимся тут в собственном соку — не потому, что не любим путешествовать, и не потому, что нас пугают расстояния, а просто-напросто билеты нам не по карману. До сих пор мы путешествовали только по картинкам, и хотя телевизор позволяет переместиться куда угодно, хотя благодаря ему мы имеем ясное представление о любом уголке земли, до сих пор нам трепали волосы только здешние ветры. Мы ничего не смыслим в дальних странствиях, а смена обстановки сводится для нас исключительно к фокусам погоды.