И я отчего-то сказала:
— Если все получится, вам не нужен будет посыльный. Все узнают.
А что будет, когда узнают твари? Что сделает Первая? Я спросила об этом у Ясона, и он сказал:
— Тогда все начнется. Тысячи моих агентов по всему миру согласятся убить Спящих. Не успеют они опомниться, как мы станем им равны. Подумай, эти люди обретут бессмертие и славу.
А сколько они потеряют? Этого я уже не стала спрашивать. Я попросила:
— Приведи ко мне Ио, хорошо?
— Ио? — Ясон чуть вскинул брови, вид у него стал комичный. — Я-то думал, что собеседник из меня получше. Ну да ладно. Ты тоже так себе.
Ясон оставил нас с Орестом в этом чужом и жутковатом месте.
— Похоже на передвижной приют для бездомных, правда? — спросил Орест. Вид у него был только чуточку брезгливый. Это была единственная эмоция, которую Орест не умел унять или игнорировать.
— Немножко.
Ио пришла через пару минут, мгновенно нарушив наше тягостное молчание.
— Ну, чего? Как вам здесь? По-моему, прикольно. Ясон вам понравился? Он такой крутой! Я знала, что он вам понравится!
Мы молчали.
— Ладно, понятно, он вам не очень. Ну, сначала он всем не очень. Когда мы встретились в первый раз, я его ударила!
Один голос Ио казался мне ободряющим. Может быть, дело было в его золотистой (есть золотой цвет, есть металл — золото, и есть нечто золотистое, звенящее и веселое), взвивающейся вверх интонации.
— Ты знала, что он мне предложит? — спросила я. Ио села рядом, и я подумала, сколько еще комбинаций я могу собрать за сегодня? Орфей любил комбинаторику.
— Знала, — сказала Ио. — Но ты нам правда нужна. Однако, пойми, ничего, если вдруг ты не решишься — многие не решатся. Ну и ладно.
Ио говорила по-другому. Она была искренней, и я видела, что ей обидно, и что она волнуется, но также видела, что ей важно, чтобы я решила сама.
— Знаешь, — сказала она. — Переспи с этой мыслью. В смысле подремай. У тебя такой бледный вид, и синяки под глазами.
— Из-за Свалки, наверное.
— Ну, может. Все равно отдохни.
Она подвинулась, и я положила голову на ее колени, а ноги вытянула на Ореста.
— Я не против, — сказал он. — Хотя считаю это началом отличного менаж а труа, как говорили древние.
Ио засмеялась, а я закрыла глаза и поняла, как сильно у меня болит голова. Ио вдруг запела, негромко, но удивительно плохо. Это была песня о далеких кораблях со снежно-белыми парусами. Непотонувшие Корабли Нетронутого Моря, вот как она называлась. Я как-то слышала ее, тогда тоже пела девочка. Мы всем приютом смотрели на закат, погружавший солнце в море, и та девочка запела лучше и чище Ио, но в этом голосе не было такой заботы обо мне, и поэтому пение Ио понравилось мне больше.
Не то мне приснилось, не то я вспомнила, как мы говорили с Орфеем тогда, и о чем. Та девочка все пела, песня была длинная, как будто без конца, а Орфей сидел передо мной, чуть раскачиваясь в такт музыке. Палец его выводил на песке цифры. Мой блокнот тоже лежал в золоте и ракушках, так что написанных на его страницах слов было почти не видно.
— Я так люблю тебя, — сказал Орфей. — Я правда тебя люблю. И я хочу, чтобы ты была счастлива.
— Я уже счастлива, — ответила я и улыбнулась.
— Я хочу быть героем для тебя. Хочу быть капитаном того корабля.
Я взяла его за руку, ладонь оказалась колкая от песка. И тогда Орфей вдруг сказал:
— Я бы хотел помочь нам всем стать кем-то, кого запомнят. Мне страшно просто исчезнуть. Все это не должно быть бессмысленным.
И я поняла, что все это время Орфей говорил вовсе не о том, о чем мне казалось. Я обняла его крепко-крепко, и мы смотрели, как ушло солнце.
А потом я не то проснулась, не то просто открыла глаза. Я не знала, чего хочу я. Однако, я точно знала, чего хотел бы Орфей.
Я сказала Ио:
— Мне надо домой.
— Ты подумала обо всем?
Но я ничего ей не ответила. Ио долго искала Ясона, но его не было. Так я поняла, что проспала дольше, чем думала. Орест ни о чем меня не спрашивал, и это было правильно. Они с Ио болтали, пока мы поднимались наверх, и, мне казалось, что они нравятся друг другу. Это было приятно.
Над Свалкой шел дождь, но его капли не приносили свежести и облегчения.
Глава 11
Когда мы вернулись в Зоосад, больше всего мне хотелось поспать. Но у меня было множество дел, и я чувствовала себя очень легкой от недостатка сна и голода, нахлынувшего на меня после посещения Свалки. Из всех радостей, присущих жизни, я могла позволить себе душ и завтрак. У меня было так много дел, но, главное, я знала что именно мне нужно. Принятое решение сделало все невесомым.
Ио сказала:
— Я вернусь к Ясону, чтобы помочь с дневником. Ему что-то передать?
Я, чуть погодя, ответила:
— Передай, что я попробую сделать это сегодня.
— Пойми, если ты не справишься, сделает кто-то другой. Но ты, в отличие от многих, в более выгодном положении изначально. Ты сидишь с ним одна, никаких свидетелей, все будет чисто и тайно.
— Я не уверена, что будет чисто.
Ио, однако, крепко меня обняла и поцеловала в обе щеки, будто была старым мафиози из древнего фильма. Орест спросил, проводить ли меня, но я только покачала головой. Теперь я чувствовала себя очень сильной. Орест, казалось, это понимал. И еще он был очень даже не против проводить совсем другую девушку. Так что я пошла домой одна, ни о чем не думая. Казалось, что все решения уже были у меня, в моем воображении я доставала одну из любимых музыкальных шкатулок, открывала ее, и в ней лежали все мои блестящие поступки. Нужно было вытащить один и применить, затем повторить по необходимости.
У порога меня встретил Гектор.
— Что с тобой?
Вопрос был глупым, и даже Гектор это понимал.
— Я играла в официантку, — сказала я. Видимо, он понял, что шучу, стал от этого бледнее и злее.
— Эвридика, я ответственен за тебя, ты не можешь просто ходить на Свалку когда и с кем тебе вздумается.
— Не могу? — спросила я. Гектор разозлился еще больше. Он взял меня за руку и потянул в дом. Я хотела помыться, поэтому направилась к ванной, но Гектор остановил меня и усадил в кресло. В нашем прекрасном доме с мышьяково-зелеными обоями, мебелью в золотых вензелях и большим камином, я вдруг стала смотреться нелепо. Гектор сел передо мной.
— Знаешь, почему я тебя не выдал?
— Ты заметил меня?
— Ты не слишком-то умеешь скрываться. И ты не старалась.
Тут я даже немного обиделась, потому что я очень старалась.
— Мне было нужно туда, Гектор.
— Я так и подумал. И я надеялся, что ты вернешься.
А потом я поняла, что Гектор для меня сделал. Он пошел против своих принципов, он отпустил меня одну в очень опасное место, надеясь, что мне и вправду надо быть там. Он знал, что ответит за мое исчезновение, но он меня не остановил.
— Это из-за твоего брата, так?
Гектор говорил с какой-то невероятной неловкостью. Я ведь знала, что он стукач. И Гектор думал, что я ему не верю. Но как же он ошибался. Я улыбнулась ему.
— Да. Из-за моего брата. Мне нужно было кое-что узнать.
— Я подумал, что если остановлю тебя, ты никогда меня не простишь.
— Наверное, так и было бы.
— Но все же я надеялся, что ошибаюсь, и ты идешь не туда, а, к примеру, на Биеннале.
— Я бы позвала тебя с собой.
— Да, я тоже так подумал.
— Давай я переоденусь, и мы продолжим этот странный разговор, когда я буду в подходящем костюме.
Гектор остался сидеть, а я пошла в свою комнату, взяла одежду и отправилась в душ. Лаванда успокаивала, а жар воды придавал сил. Я думала о том, чем Гектор пожертвовал ради меня, и становилось немного стыдно. Когда я вышла, оказалось, что он приготовил чай, пахнущий бергамотом и мятой. Я выпила половину чашки одним глотком, хотя чай был очень горячий. Гектор налил еще. Обычно я делала это для него.