Зорина улыбнулась, вспомнив Артема. «Что-то похожее на сегодняшнюю ситуацию в кафе… — подумала она. — Только в любви он мне не признавался. И как я могла открыть книгу именно на этих строках, заставивших вспомнить его? Удивительно».
Книга оказалась сборником писем. Она постаралась найти середину, запомнила номера страниц, к последней цифре прибавила единицу. Именно так ей сказала бабушка. Подошла к сейфу и набрала все числа. Но сейф не открывался.
— В чем дело? — спросила она вслух и снова открыла книгу. — Ах да, бабушка не сказала, номер какой страницы нужно запомнить — правой или левой. Я запомнила те, что справа, а теперь попробую запомнить слева.
После второй попытки механизм щелкнул, и сейф открылся.
— Ух! Вот это да, — протянула она, — ну и бабуля… Придумала же.
Зорина вынула толстую тетрадь, похожую на книгу. Ее обложка из черной кожи была надежно прошита тончайшими золотыми нитями. Листы внутри, будто тоненькие школьные тетрадки в клеточку, тоже аккуратно были сшиты. Названия или других обозначений на обложке не было. Тетрадкой, судя по многочисленным потертостям, часто пользовались. Пожелтевшие листы были исписаны мелким ровным, почти почерком, чернила местами выцвели. Наверняка на этих страницах хранились тайны многих поколений.
Зорина закрыла сейф, бережно прижала драгоценную ношу к груди и спустилась к бабушке. Когда она протянула ей тетрадь, женщина с особой осторожностью взяла ее и провела по обложке ладонью, будто стирая пыль веков.
— Здесь моя жизнь. Тайные мысли моих предков. Изобретения моей бабушки, потом матери и, конечно, мои. А также их результаты.
— Бабуля, ты такая сейчас загадочная… Я не поняла про твои изобретения. Ты инженер-конструктор?
— Да, деточка. Человеческих душ и судеб. Потом я передам знания семьи тебе. Иначе ты не сможешь воспользоваться ими никогда, ничего не поймешь. Здесь много тайн и загадок.
— Думаю, мне эти пережитки прошлого не понадобятся.
— Не говори так. Мне неприятно.
Зорина послушно замолчала, продолжив слушать.
— Зориночка, девочка моя, если ты не примешь все, о чем я тебе расскажу, я буду умирать в муках. Помни об этом. Эта тетрадь передавалась из поколения в поколение, и никто не сопротивлялся, не говорил то, что ты сейчас произносишь. Каждый с благодарностью и трепетом принимал дар и продолжал вести тетрадь, внося туда свою лепту. Кто как мог, как получалось. Мир меняется, но я не хочу, чтобы на тебе это прекратилось. Если не будет продолжения… Знай, я не успокоюсь до тех пор, пока ты не придешь на мою могилу и не закопаешь эту тетрадь. Только глубже закапывай, чтобы она была ближе ко мне. Все уходили на тот свет со спокойной душой. Вот и я хочу уйти со спокойной душой. Мне обязательно нужно передать свои знания, чтобы ты продолжила мой путь. Там, на небесах, я буду следить за тобой, как следит за мной моя мать.
— Бабуля, ты опять пугаешь меня… Как они могут следить, если их нет?
— А я не пугаю. Душа, милая моя, душа… Она вечна. Только куда она попадет, все узнают после смерти. Когда умру, ты убедишься в этом сама. В твоих руках записи трех поколений. И ты должна их продолжить.
— Так что же в этой таинственной тетради?
— Знаешь, внученька, это длинный разговор, и не на один день. Завтра его и начнем. А сейчас давай что-нибудь поедим. Я устала. Позови Марту и помоги мне приподняться.
Ксения Михайловна положила тетрадь под подушку. Зорина нажала на кнопку, которая располагалась сбоку от кровати, и механизм приподнял спинку. Поправив подушку, чтобы бабушке было удобно сидеть, девушка поставила перед ней сервировочный столик и позвала Марту. Вскоре появилась домработница с подносом, на котором находились стакан молока, тарелка овсяной каши и фрукты.