— Так и Марта к нам пришла совсем молоденькой девушкой.
Марта, выйдя из столовой, на несколько минут задержалась за порогом, затаив дыхание и прислушиваясь к разговору хозяина и его жены. Женщине были приятны комплименты. Она поправила фартук, провела рукой по гладко зачесанным волосам, собранным сзади в плотный валик, выпрямила спину, взяла поднос и понесла к столу второе блюдо.
День похорон показался Зорине невероятно долгим и невыносимым. После отпевания на кладбище она рыдала, слыша скрежет лопат, ухающие удары земли о крышку гроба, когда служители быстро и ловко закапывали могилу. От грохота падающих комков вздрагивали не только родственники, но, казалось, и покойница под крышкой гроба. Зорине не хотелось думать, что там, под вздрагивающей крышкой, лежит ее любимая бабушка. Услышав сбоку чей-то шепот, девушка посмотрела в сторону и увидела стоящую рядом старушку. Она вытирала сухие глаза платочком и что-то пыталась сказать стоящей рядом женщине. Она не знала этих людей. «Кто они? — подумала Зорина, — никогда их не видела. О чем шепчутся? Что-то не так?» В этот момент тишину нарушила пара ворон, птицы с громким карканьем сделали круг над местом похорон и уселись на ветку березы. Стоявшие у свежей могилы одновременно подняли головы и посмотрели вверх. Ощущение тоски и безысходности усилилось.
Когда установили крест и уложили венки, люди медленно отошли от могилы. Некоторые из пришедших торопились вернуться на работу, и потому сразу направились к машинам. Зорина стояла, вытирала слезы, не видя сослуживцев, не слышала их соболезнований. Все вокруг было окутано глухой пеленой, и вдруг, словно сквозь толщу ваты, она услышала голос отца. Он положил руку ей на плечо и сказал: «Ну все. Поехали домой».
Поминальный обед проходил в небольшом банкетном зале кафе. Присутствовали десять человек — родные и самые близкие друзья. Отец Зорины вошел позже всех и сел в центр стола. По правую руку заняла место Виктория, по левую — Зорина. Марта поставила перед хозяином кутью на тарелке. Он встал и произнес короткую речь, которую закончил словами: «Царствие ей небесное». Присутствующие выпили по рюмке водки и приступили к еде. Зорина смотрела на отца. Он не проронил ни единой слезинки, во время похорон был молчалив и спокоен. В этот миг, пытаясь его оправдать, она подумала, что отец старается не показывать свои чувства окружающим. Сама же она с трудом сдерживала рыдания, все время вытирала платочком катившиеся по щекам слезы. И только когда заговорила Марта, девушка не выдержала, закрыла лицо руками и выбежала из зала.
Глава 4
На следующий день после похорон за завтраком отец сказал Зорине:
— Дочка, мне нужно с тобой обсудить наши дела. Я буду ждать тебя в своем кабине через час.
Его голос прозвучал строго, как приказ, будто директор давал указание подчиненному. В знак согласия Зорина кивнула. Допив кофе, она вместе с подругой вышла из-за стола.
— Аня, давай я отвезу тебя на работу. За час успею.
— Я могу сама добраться. Маршрутка ходит часто, каждые двадцать минут.
— Нет, мне все равно ничего не хочется делать. А отец будет ждать через час. Поехали. Я успею.
По дороге подруги долго молчали, и, подъехав к зданию, Аня спросила:
— Зорина, почему вы с отцом такие отчужденные?
— Раньше он таким не был. Или я не замечала, — пожала плечами Зорина. — Может, сейчас не до любезностей. Сколько его помню, он всегда был строг и даже суров, но я знаю, он любит меня.
— Честно говоря, не увидела, чтобы он горевал и тебе сочувствовал. Ну… Как-то пожалел, обнял.
— Не знаю, Аня, не знаю. И Виктория не сказала ни слова, а ведь женщина… Что происходит? Вот сегодня и поговорю с отцом. Надеюсь, появится хоть какая-то ясность.
— Поговори, конечно, ведь он — единственный родной человек.
У Зорины сдавило горло. Она шмыгнула носом, достала платок и вытерла набежавшие слезинки.
— Ну что ты, что ты, — обняла ее за плечи подруга. — Я не хотела тебя расстраивать. Просто меня который день мучают эти вопросы. Я жалею тебя. У меня отца уже нет, но раньше у нас с ним были теплые отношения.
Зорина глянула на часы.
— Ладно, Аннушка, мне пора возвращаться.
Подруга вышла из машины, оглянулась, послала воздушный поцелуй и медленно пошла по аллее под осенними кленами. Она думала: «Как плохо без мамы. Моя всегда прижмет меня к сердцу, когда плохо, ее тепло передается, окутывает облаком, и я успокаиваюсь».