— Папа, может, ты ошибаешься? Я могу поверить в магию, даже в колдовство, но чтобы убить… Нет, бабушка не могла. Это совпадение какое-то, просто вырвавшиеся в сердцах слова, которые не имеют отношения к действиям. Ведь бывает так: человек выпалит в ярости — и все. Прости ее.
— Нет, дочка, я не ошибся. А простить… Теперь, наверно, прощу.
— Хорошо, не буду тебя убеждать, но я все равно не верю. Ты просто вбил себе в голову. Бабушка любила тебя. Она мне рассказывала про твое детство. Причинить тебе боль она не могла… Скажи, ты Викторию любишь так же, как маму?
— Она хорошая женщина. Я люблю ее, но иначе. Мама — это моя юность, и любовь там была Другая.
Зорина с нежностью посмотрела на отца. Она поняла: мама в его душе навсегда. Было приятно, что отец однолюб и так тепло отзывается о Насте. Они одновременно посмотрели на портрет, и Зорина подумала: «Мама всегда в его кабинете, смотрит сейчас на нас и улыбается. Радуется, что мы любим друг друга и помним ее».
Глава 5
В этот день Зорина проснулась позже обычного. Высвободила из-под теплого одеяла ноги, опустила их на пол, но встала не сразу. Попыталась вспомнить кошмарный сон, который будил ее несколько раз за ночь и, как показалось, мучил до утра. Глубоко вздохнув, сбросила с заспанных глаз темную прядку волос, сунула ноги в пушистые тапочки, взяла со стула халат и небрежно накинула его на плечи. Уже на ходу постаралась попасть руками в рукава и вышла из спальни.
Прошло две недели после похорон бабушки. Все это время Зорину терзала мысль, что они никогда больше не увидятся. И откровенный рассказ отца не давал покоя.
Зорина медленно спустилась по лестнице, в доме царили тишина и спокойствие. «Странно, — подумала она, — где же отец?»
Девушка, войдя в столовую, сразу ощутила привычные нотки свежесваренного кофе. Комната была ярко освещена, на столе стояли две пустые чашки. «Значит, отец с Викторией только что были здесь», — подумала она и подошла к кофемашине, чтобы сделать себе кофе, но вдруг передумала, насыпала в чашку растворимый, залив его кипятком. Держа чашку в руке, посмотрела в окно, где нежный ветерок дотрагивался до красно-желтых листьев на деревьях, тихонько покачивая их, будто играл, а они отвечали ему тихим шорохом, рассказывая о приближающейся осени. Зорина взглянула на приоткрытую заднюю дверь и увидела, как Джейк, бегавший рядом с домом, довольно вилял пушистым хвостом. Садовник наблюдал за ним, бросал небольшой мячик, который Джейк ловил зубами и крутился, как юла, негромко рыча. Николай Ефремович спустил пса с поводка и следил, чтобы тот не бегал по клумбам. Джейк еще щенком привык слушаться мужчину, знал, что будет наказан, если потопчет хоть один цветок. Понаблюдав за резвившимся Джейком, Зорина перевела взгляд на садовника, на его натруженные руки. Она подумала, что это руки рабочего человека, умеющего делать все. Не зря бабушка постоянно хвалила его. Ведь их дом окружали уникальные ландшафтные композиции, созданные из разнообразных деревьев, кустарников и цветов. Все это благодаря Николаю Ефремовичу.
Налюбовавшись вдоволь, Зорина села на стул, сделав глоток кофе, подумала: «Отец, наверно, в кабинете… Какая гробовая тишина в доме. Жуть… Но где же Марта?» Допив кофе, она поставила чашку в посудомоечную машину и вернулась в спальню. Натянула джинсы, футболку, небрежно накинула покрывало на кровать и вышла из комнаты. Услышав голоса внизу, поторопилась спуститься в прихожую и увидела отца и Викторию.
— Доченька, доброе утро. А мы вот собрались уезжать, — сообщил Дмитрий Федорович.
— Так скоро?
— Мы не можем больше оставаться. Жизнь продолжается. Пора на работу.
— Так-то оно так, но как же я, папа? Что мне делать?
— Доченька, жить и работать. У тебя дом, а рядом Марта. Да и подруга, Аня, у тебя есть. Кстати, хорошая девушка, — добавил он. — Ты не одна. Да и взрослая уже. Не скучай, я приеду на твой день рождения.
Он подошел, обнял и ласково прикоснулся губами ко лбу. Виктория молча села в кресло и наблюдала за ними. Отец отстранился от дочери и заглянул в ее наполнившиеся слезами глаза.
— Ну что ты, что ты как маленькая… Ты же сильная. Привыкла жить без меня.
— Но была бабушка, — всхлипнула Зорина.
— Я буду тебе звонить часто. Обещаю. Помни, мы Пановы — сильные и волевые.