- Что вы делаете? - хоть из носа ещё текла кровь, удержаться от вопроса оказалось выше сил.
Уильямс не ответил, но его взгляд почти проделал в черепе дырку. На мгновение возникло чувство, что настоящую - поежившись, Лесли машинально прикоснулся ко лбу и без сил опустился на импровизированную баррикаду. Не полегчало. Напротив, стало хуже. Чересчур сильно происходящее напоминало один из тех снов, в которых бесконечно поднимаешься по лестницам и бродишь в сплетении коридоров. И всё же Дом, как бы ни хотелось верить в обратное, существовал на самом деле, и сколько бы ногти не царапали кожу, чтобы доказать, что мир вокруг ненастоящий, - ни сам особняк, ни Уильямс не спешили испаряться. И от этого воспоминания о днях, когда не приходилось бродить по комнатам, получая синяки и царапины, мучали всё сильнее. Но разум с мазохистским удовольствием продолжал вытаскивать их наружу, как осколки из раны. Снова и снова, и снова.
- Что, ждёте извинений? - колючий тон Уильямса заставил поёжиться и схватиться за стул, достраивая баррикаду. - А передо мной извиниться не хотите? Мне стоило бы бросить вас. Честное слово, стоило бы. Вы тянете меня вниз, а не помогаете. Кто просил вас шляться по особняку? Зачем вы вообще сюда пошли?
- Вы убежали, и я подумал...
- Подумали! - закатив глаза, начальник привалил к входу стол и уселся на него. - Чем дольше я с вами знаком, Лоусон, тем больше сомневаюсь в том, что вы вообще умеете думать. Как вы вообще так долго работаете в департаменте? Узнай я вас чуть раньше, уволил бы к чертям собачьим, - поморщившись, он достал сигарету и протянул её. - Надеюсь, вы не курите. Ненавижу делиться сигаретами, но вежливость предписывает, так что...
Кивок дался тяжело. Ещё тяжелее - щелчок зажигалкой, чьё заржавевшее колесико никак не желало прокручиваться. Скрип, скрип... Звук хотелось вытрясти из ушей, как монетки из карманов, - он раздражал. Не меньше раздражал Уильямс, наблюдающий за безуспешными попытками прикурить. На его лице, как обычно, не отображалось ни одной эмоции - он молча поигрывал цепочкой от часов, держа сигарету двумя пальцами. Стойкий запах одоранта, уже начавший выветриваться сквозь разбитое окно, его не смущал, скрипы половиц за дверью тоже. Он просто курил, насмешливо жмурясь, и его спокойствие передавалось, как вирусная болезнь. Глотая горький дым, уже не получалось паниковать - ужасы Дома остались за дверью. Остались и вопросы. И всё же Лесли сумел промолчать и, затянувшись, выдавил из себя неуверенное и хмурое: «Что происходит?».
- Вы о чём? - снаружи послышался негромкий шорох, но Уильямс на него не отреагировал: снял с пояса пиджак и начал педантично отряхивать его от налипшей пыли. - О том... хм, юном гражданине, что имел неосторожность напасть на вас? Понятия не имею, но надеюсь, вы знаете, куда он побежал. Нет? Что за позор!
От глубокой затяжки запершило в лёгких. Пришлось прижимать к губам ладонь и давиться кашлем, сгибаясь под недовольным взглядом начальника, втирающего бычок в плиточный пол. В голову не лезла ни одна мысль, но от этого почему-то чувствовалось облегчение - чем дольше он думал о случившемся, тем сильнее сомневался в своём здравомыслии. Ничего не прояснялось, да и Уильямс не горел желанием что-либо объяснять. Наоборот он, кажется, получал какое-то анормальное удовольствие, бродя по заставленным мебелью коридорам.
Это пугало не на шутку. Пугало и собственное равнодушие - с каждым ударом сердца происходящее волновало всё меньше. Каннибалы в фартуках? Мальчик-гидроцефал? Лысый мужчина в халате? Лесли с ужасом ловил себя на том, что ему плевать. Всё упиралось в простые, низменные желания: поесть, отмыться и поспать.
- Это какой-то лабиринт безумия, - начальник нарушил молчание первым. Покрутил в руках коробочку с непонятной символикой и со вздохом подошёл к подоконнику. - Сотни комнат. А то и тысячи... Мы ни за что не осмотрим их всех. Особенно, если учесть, что часть из них обитаема. Ладно, раз повезло. Ладно, два. Но постоянно везти не будет, нам надо выстроить линию поведения. Найти продукты, пополнить запасы патронов... Здесь наверняка что-то найдётся. Не могли же разворовать всё, верно? В своё время сюда сгоняли выживших - что-то да сохранилось. Хотя, по правде говоря, я уже ни в чём не уверен. Здесь... здесь всё шиворот-навыворот.