- И что?
- Вдруг он нас подслушал?
- Господи, Николас, - мужчина рассмеялся, по-прежнему держась в тени. - Если и подслушал, что с того? Мы просто беседуем о том, о сём. В наших действиях нет ничего подсудного. Успокойтесь и организуйте, пожалуйста, мне помещение для работы. Желательно не подтопленное. Не хочу портить туфли ещё больше.
Николас с неохотой опустил пистолет, но менее настороженным не стал. В его глазах застыло подозрение и, проходя мимо стеллажей, он несколько раз посветил фонариком меж полок. К счастью, вниз не заглянул, и Лесли, опустившийся на четвереньки, остался незамеченным. Одежда мгновенно промокла, и лёгкие защекотало изнутри, но кашель он как-то сдержал. А потом с ужасом поймал себя на мысли - в вечно холодном Городе и на болоте ему не выжить. В подвале, благодаря работающим котлам, тепло, хоть и сыро, но снаружи... Снаружи царит непрекращающаяся метель, и в промокшей одежде там долго не протянуть - до смерти закоченеешь.
Николас прошёл рядом, подняв брызги, и остановился в паре шагов. Снова посветил фонариком и, присев на корточки, осмотрел соседние стеллажи. На этом его энтузиазм угас и, удаляясь, он уже не смотрел под полки. Смотрел Барни, чьи подрагивающие губы шептали то ли молитву, то ли проклятья в адрес злобного хозяина. Бедняга явно считал себя бесправным батраком - его действия пропитывала покорная услужливость. И Лесли сочувствовал бы ему, но все мысли занимало то, как бы незаметнее уйти и высушить одежду. А уродливый раб, как назло, слонялся возле огромных котлов, растапливая их сильнее, и уходить явно не собирался.
Когда Лесли уже потерял счёт времени и окончательно закоченел, поленья кончились, и Барни побрёл к повороту, за которым скрылись беседующие господа. Их голоса удалились на достаточно большое расстояние, и, наконец, удалось подняться, ощущая, как сотни ледяных клыков впиваются в тело. Больше ждать Лесли не смог: разделся до исподнего, развесил одежду возле пышущих жаром котлов и сам встал поближе, грея ладони.
В этот же момент за углом послышались осторожные шаги, и он, не раздумывая, опять нырнул за полки, прямо в холодную воду. Зря. Из-за угла, похрустывая суставами пальцев, вышел начальник в резиновых сапогах.
- Лоусон? - при виде него, в одних трусах, брови Уильямса взметнулись вверх, а сам он, кажется, на пару секунд потерял дар речи. - Какого чёрта вы без одежды? Решили устроить здесь пляжную вечеринку?
- Я прятался, - из-за стука зубов слова пришлось буквально выплёвывать; несмотря на тепло от котлов, Лесли всё ещё дрожал от холода. - Здесь проходили трое. Один - служка, топящий здешние котлы, второго я не рассмотрел, но он шепчет и картавит, третий... - он замялся, не зная стоит ли говорить о родственнике шефа.
Уильямс опередил его и, не дожидаясь ответа, мрачно выдохнул:
- Николас.
- Да, так его называли.
- О чём они говорили?
- Ну... - он нервно сглотнул, жалея, что вообще послушал разговор. - Этот Николас уверял второго, который картавит, что «этому человеку» нельзя верить и лучше довериться ему, а не кому-то ещё.
- Довериться в чём?
- Он не сказал, но упомянул что-то насчёт «заручиться поддержкой полиции».
- Чёрт, - поморщившись, начальник устало потёр переносицу и опёрся спиной о полку. - Это плохо.
На минуту возникло желание проявить настойчивость и расспросить его об этих людях, но Лесли не стал этого делать и молча сел на ящик перед котлом, задрав ноги, чтобы не стоять по щиколотки в холодной воде. В голове творился бардак, и мысли проносились друг за другом, как сверхновые. Он не понимал, что происходит, но избавиться от гнетущего предчувствия не мог. Творилось что-то неладное, и он, невольно став свидетелем зарождающихся перемен, чувствовал себя ничтожно маленьким атомом в чьём-то отлаженном организме.
- Ладно, - Уильямс прервал затянувшееся молчание. - Не стоит думать об этом. По крайней мере, пока что. Разберёмся что к чему, когда выберемся. А пока... - он подошёл ближе и положил руки на плечи, вынуждая смотреть прямо в глаза. - Вы уверены, что не видели никого из этих людей раньше? Это не они звали вас сюда в особняк? Может, вы видели их в доме брата? В участке? На улице? Хоть где-нибудь? Это важно.
- Нет, - сощурившись, он с лёгкостью выдержал изучающий взгляд. - В особняк я попал случайно, жеребьевкой. Меня отправили туда, потому что я вытащил короткую спичку, а не по чьему-то приказу.
- Чушь. Не было никакой жеребьевки, вас одурачили. Кто-то хотел отправить вашего брата в особняк, надеясь убить. Это могли быть люди, которых вы видели. А мог быть кто-то другой. В этом надо разобраться. Но, как я и предлагал, - Уильямс подобрался, надевая свою обычную маску равнодушия, - оставим это на потом.