В реденьких кустах что-то зашевелилось. Сначала Лесли не обратил внимания, считая про себя полоски на будке военных, потом присмотрелся. В кустах сидел человек. Лысая, ничем не прикрытая голова блестела, как помазанная жиром, толстые губы шевелились, что-то проговаривая про себя. Он не выявлял агрессии и вообще вёл себя, как человек, отошедший в кусты по нужде, но мороз вокруг яснее слов говорил: вряд ли хоть кто-то решится сходить в туалет при такой температуре. От осознания этого внутри что-то переворачивалось, и шестое чувство буквально выло, предупреждая об опасности. Понять, что не так, не получалось, но оно всё выло и выло, как вдова на похоронах, и страх рос и пускал корни внутри. Что-то приближалось. Что-то страшное. Смерть?
- Слева кто-то есть, - он наклонился к Уильямсу и прошептал это тихо, сам себя не слыша.
Ждал, что шеф привычно высмеет его и кинет какую-то колкость, но тот принял его слова серьёзно - чуть повернулся и скользнул скучающим взглядом по кустам. На его лице не отобразилось ни одной эмоции, но пальцы нервно сжались на руле. Военный же ничего не заметил и склонился над бумагами, оформляя проезд.
- А знаете что? - в голосе шефа тоже не прорезалось ни нотки тревоги. - Я, пожалуй, вернусь потом.
Не дожидаясь ответа, он вжал педаль газа в пол, и машина, взвизгнув шинами, рванула вперёд. Человек в кустах на минуту опешил, но тут же бросился к незаметной белой машине за углом. Из-за деревьев вынырнуло ещё несколько: все одинаковые, с закрытыми номерами. Они вырулили на дорогу буднично, как бы направляясь в город, но едва Уильямс крутанул руль, бросая свою машину влево, пристроились сзади. В их тонированных стёклах отражались ровные ряды деревьев, сами автомобили плыли вперёд, как призраки. Их вид одновременно навевал мысли о глупых фильмах с погонями и в то же время напоминал о чём-то потустороннем - до того бесшумно и плавно они ехали. Поворачивали так же, аккуратно и выверено, как на показательном выступлении.
«What a wonderful world...», - слова песни звучали насмешкой. Она отвлекала, она убаюкивала зреющую внутри панику, но в то же время казалась назойливой, как комариный писк. С тревогой всматриваясь в едущие позади машины, зажимающие Эстон Мартин с обеих сторон, Лесли почти не слышал слов. Слышал бешеный стук собственного сердца, слышал сиплое дыхание, с шумом вырывающееся из груди. Уильямс же словно и не дышал вовсе - со скучающим видом кидал автомобиль в такие виражи, что начинало сосать под ложечкой, как на американских горках. Водители же ничего не предпринимали, лишь жутковатым кортежем ехали рядом.
Иногда он почти не видел их, эти фантомные машины, скользящие вдоль дороги. Но потом одна из них выруливала на трассу, и холод опять змеёй обвивал хребет. Конец. Разумеется, это конец. Сейчас преследователи вынут автоматы и из десяти стволов расстреляют Эстон Мартин. И их с начальником, двух невезучих сыщиков, похоронят в закрытых гробах: лица - кровавые лохмотья, тела вспороты шрапнелью. Такое доводилось видеть раньше, и всякий раз он внутренне поражался тому, как сильно можно изувечить крепкий каркас из костей, мышц и сухожилий. А потом, задумавшись, примерял посмертный образ на себя и с грустью констатировал: после сотни вскрытых трупов в бессмертие верить уже не выходит. Чересчур уж хрупка человеческая скорлупка.
- Где мы? - знакомые пейзажи сменились одинаковыми, как по трафарету нарисованными улочками, и он собрался, было, предложить спрятаться в тупике, как Уильямс вдруг нажал на тормоза. Ничего не сказал, ни о чём не предупредил - просто открыл дверь и шмыгнул за повалившуюся телефонную будку. Лесли, видя, как неотвратимо приближаются преследователи, бросился за ним. Не успел. Дверь давно разорённой булочной предательски щёлкнула, закрываясь, и он остался у входа, лихорадочно ища пути для отступления. Раскрыл рот, силясь позвать на помощь, но связки будто отсырели, и ни единый звук не вырвался из воспалённого горла.
Кошмар. Очередной кошмар. Сначала - бесконечный лабиринт и сумасшествие. Теперь беззвучие. Один из тех снов, в которых кричишь, что есть мочи, но не можешь издать и звука. Что дальше? Затопленный туннель и кончающийся кислород - когда плывёшь-плывёшь, но выход не приближается, и лёгкие начинает сдавливать от нехватки воздуха? Или самый жуткий кошмар, где мать поворачивает синюшное лицо и обвинительно указ...
- К чёрту! - когда показалась первая машина, он одним неуклюжим кувырком переместился к столбу и привалился спиной к холодному железу. Движения, такие лёгкие в фильмах, дались тяжело, но страх смерти - а больше страх пыток - придал сил, и, дождавшись, пока водитель выйдет из автомобиля и наклонится к резко опустевшему Эстон Мартину, Лесли на четвереньках добежал до переполненного мусорного бака. Понадеялся, что отвратительный запах помоев и гниющей еды, буквально впитывающийся в кожу, уведёт преследователей.