- Он ничего мне не расскажет. Из чувства противоречия, из-за скрытности... «Его уста запечатаны», - она поджала подкрашенные помадой губы. - Если бы всё было так просто, я бы не беспокоила тебя. Ты и так пережил многое за последние сутки. Для человека, который выходил из дому на работу и всё, это тяжело.
- Откуда вы всё это знаете? - слова показались острыми камнями, царапающими глотку, он выдавливал их через силу, неотрывно глядя в окно, чтобы отвлечься. Чтобы не думать в какой водоворот его осознанно бросил Уильямс. Без малейшего стыда, без намёка на жалость. Потому что ему что-то надо. И как много он потребует в следующий раз? Он кажется ненасытным, как индийский божок. Ему нужно всё, до капли.
- Я не вчера родилась, Лесли, - старушка достала из ридикюля[4] мундштук и, вставив в него тонкую сигарету, приоткрыла окно, из-за чего в салон ворвался ледяной ветер. - Я слежу за Нэшем, нравится ему это или нет. Когда ты публичная персона, к этому нужно быть готовым. Естественно, я знала о том, что он обзавёлся новым протеже. Полагаю, Фрэнк тебе уже показал последствия... м-м-м, работы с «большим боссом». Но я тоже предупрежу: Уильямс - зло. Он выбросит тебя, как использованный кулёк, если ты исчерпаешь свой ресурс.
Он машинально кивнул, вспоминая, как Соланж, напарница брата, описывала шефа, с которым пыталась завести интрижку. Фонарь, манящий мошек и мотыльков со страшной силой. Приблизишься, и сгоришь дотла.
- ...а мне ещё один лакей не нужен, - старушка не обратила внимания на кивок, закрывая окно. - Так что тебя выкинут на обочину. И хорошо, если не пристрелят из «милосердия». С Нэша станется, он выкидывает людей, как вещи. Распоряжается ими, ломает, продаёт за бесценок... Мой тебе совет: держись от него подальше.
Чтобы не отвечать, Лесли уставился немигающим взглядом на пыль в холодном свете лампочки похожую на миниатюрную звёздную систему. В глубине души он соглашался с каждой фразой старушки, но внутри зрело противоречие: разум настойчиво напоминал о предупреждении Уильямса. Сара околдовывает словом, подчиняет.
Чем она лучше своего возлюбленного?
- Люди не вещи, чтобы им распоряжаться, - он выпихнул из себя банальность, лишь затем, чтобы не терпеть мучительную тишину. - Я не задержусь в... протеже, как вы сказали. Всё, что мне нужно, выполнить свою часть задачи и вернуться к былой жизни. Больше я ни на что не рассчитываю, мне не нужен «хозяин».
- Как наивно, - старушка прикрыла прозрачные, с замысловатым рисунком вен веки.
В тот же момент машина резко остановилась. Если бы не подголовник, фиксирующий голову, Лесли бы непременно ударился бы о переднее сидение. Перегородка между салоном и водительским местом опустилась, и в проёме показалось встревоженное и бледное до синевы лицо Фрэнка. Он пробормотал что-то несвязное и вдруг упал на руль, зажав гудок - от незаметного и почти бесшумного выстрела лобовое стекло пошло трещинами.
- Чёрт! - ругательство ярко контрастировало с благообразностью Сары, но она и сама преобразилась: губы решительно сжались, в голубых глазах зажегся злобный огонёк. - Я подозревала, что дойдёт до этого, но...
Она не договорила и, достав из ридикюля крошечный револьвер, взвела курок.
Он, утрачивая связь с реальность, молча опустился за водительское сидение.
- Ты умеешь водить? - резко бросила Сара, осматриваясь. - Перебирайся вперёд.
- Но снайпер...
- Делай, что говорят! - вся доброжелательность исчезла без следа, теперь старушка мало напоминала себя. - Ты, по-видимому, плохо понимаешь, во что попал. Давай-давай, живо! Или ты на тот свет торопишься?
Кое-как протиснувшись между двумя передними сидениями, он приложил пальцы к шее Фрэнка. Пульс не прощупывался, и зрачок уцелевшего глаза не реагировал на свет. Фрэнк умер - пуля попала в затылок. Судя по вытекающей из носа жидкости, слишком густой для крови, убили его пулей со смещённым центром - наполненный ртутью, меняющей траекторию, снаряд устроил рикошетную пляску внутри черепа.
Не лучшая смерть.
Хотя какую смерть можно считать хорошей?
Пригибаясь, он приоткрыл дверь и вытолкнул грузное тело из машины. Лобовое стекло сразу прошила ещё одна пуля, и в мозг прокралась неуместная мысль-ассоциация - иголка с ниткой, прошивающая насквозь ткань. Тряхнув головой, он постарался вытрясти эту мысль, но разум вцепился в отстранённые размышления, как в спасательный круг. Думать о смерти, думать об опасности не хотелось. Он абстрагировался, не воспринимая свою судьбу всерьёз, и почему-то ощутил себя игрушечным солдатиком, выставленным на поле боя ребёнком.
- Вперёд-вперёд! - выкрик старушки совпал с поворотом ключа; нога зажала газ, руки стиснули крепко руль. Он чуть не врезался в медленно умирающее, лишённое листвы и веток дерево, но с управлением кое-как справился, на ходу воскрешая воспоминания о том, как водить. Последний раз садился за руль годы назад, увозя смертельно пьяного брата из бара. Тогда, маневрируя по узким переулкам, он нервничал так сильно, что пот застилал мир пеленой, но теперь, зная, что любой неверный манер даст убийце преимущество, почему-то ехал спокойно. Стоило бы петлять, стоило бы съехать с простреливаемой трассы, но он не спешил реализовывать эти роящиеся в голове догадки. Бросать машину в стороны, как Уильямс, не удавалось - не хватало смелости.