Этот крепко сбитый мужчина будто бы играл, вживаясь в роль нелюдимого егеря, и его история отдавала фальшью. Лесли чересчур хорошо знал, что такое убийство из милосердия - знаменитый, воспетый в балладах coup de grace. Удар милосердия. Последняя точка в чьей-то истории. Он уже ставил её размашистым движением.
- Тут, - блеснувшая за деревьями машина спасла от необходимости участвовать в диалоге. В общении ложь всплывала кверху брюхом, как дохлая рыба, врать экспромтом он не умел. Всегда находились подводные камни, рушащие легенду. Он натыкался на них так часто, что в какой-то момент перестал врать вовсе. Зачем? Рано или поздно тебя поймают, и придётся испытывать мучительную неловкость. Лучше никогда не лгать.
Но теперь от качества легенды зависела жизнь, и это сводило с ума.
- Здесь пулевые отверстия, - едва завидев автомобиль, егерь заволновался. - Ты во что меня втянуть пытаешься, говнюк? Ты ж говорил, что вы в аварию попали. Соврал? Я не люблю лжецов, - дробовик уткнулся меж лопаток, холодя спину даже сквозь толстую ткань куртки. - Ты зачем меня сюда привёл, а? Отвечай!
Хоть веко нервно задёргалось изнутри, удержаться от паники удалось.
- Я ничего не знаю. Нашёл эту машину на заправке, пустую. Она с виду неплохая, ездит быстро, а то, что пулевые отверстия... Ну мы же не в городе, чтобы на такое внимание обращать. Я спешил, брал, что есть.
- Спешил? - егерь подозрительно сощурился. - И куда ты спешил? По этой трассе сто лет не ездили.
Туше. Мысленно Лесли забарахтался, как брошенный на сковородку уж, но внешне натянуто улыбнулся. И сразу, воспользовавшись тем, что егерь опустил дробовик, чтобы осмотреть машину, прыгнул вперёд. Схватил ствол, резко поднял его вверх и с силой дёрнул оружие на себя. Раздался выстрел, и ладони заболели от отдачи, но растирать синяки он себе не позволил - мёртвой хваткой вцепился в воротник егеря, силясь опрокинуть того на землю заученным в академии приёмом. Не получалось. Значительно крупнее, на полметра выше мужчина сражался, как прижатый к прутьям клетки хищник. Возраст не мешал ему снова и снова наносить удары - точечные и болезненные. Падая в холодный снег, Лесли сопротивлялся изо всех сил, но с каждой минутой всё отчётливее понимал: противник сильнее, и шансы на его стороне. Наваливаясь, он просто не даёт подняться.
- Ах ты ж, чёртов ублюдок! - егерь выплюнул это в ухо вместе с кровью, и толчком повалил в сугроб. Дыхание сбилось окончательно, но, ударив противника ногами в живот, Лесли смог освободиться. Пальцы бессильно зашарили в снегу, ища какое-то оружие: камень, палку или железку - и невольно наткнулись на что-то гладкое. Кость. С виду берцовая, крепкая. Он схватился за неё, как утопающий за соломинку и, собрав остатки сил, огрел егеря по голове. Тот сдавленно охнул, покосился, но не упал. Наоборот, кажется, озверел ещё больше - и Лесли, понимая, что в схватке не выиграть, отшвырнул дробовик и бросился наутёк. Без патронов, без снегоступов. Без ничего. Инстинкты погнали его вперёд, подхлестнув невидимой плетью, - и он, утопая в снегу, послушался их беспрекословно. Но егерь с лыжами двигался быстрее, и это лишало шансов на спасение.
Он догнал на повороте, но на этот раз Лесли не медлил - едва огромная лапа схватила его, вгрызся в мозолистую кожу зубами и зацарапался, словно дикий кот. Против озверевшей груды мышц короткие ногти мало помогали, но на большее рассчитывать не приходилось - ладонями удерживая волосатую руку, тянущуюся к горлу, он никак не мог достать нож. В итоге сдался и, напрягая бицепсы до предела, оттолкнул противника. Пропустил ощутимый удар в челюсть, ободрал колени, но преимущество всё-таки получил - вытащил из-за пояса егеря топорик. Остальное произошло быстро. Извернувшись, чтобы уклониться от удара, он стукнул противника обухом. А потом ещё. И ещё, и ещё. Пока лезвие не скользнуло и не срезало кусок кожи с волосами.
Захрипев, егерь бесформенным кулём упал на землю, и Лесли с трудом выполз из-под его тяжёлой туши.
От пережитого трясло. Он старался не смотреть в сторону тела, но с каждым вдохом ненавидел себя всё сильнее. Может, стоило сдаться и заработать дробь в живот? Но как же Сара? Кто тогда позаботился бы о ней? Слабые попытки оправдаться не работали - он чувствовал себя грязным из-за того, что ударил первым. Из-за того, что не остановился до тех пор, пока враг не упал. Из-за того, что вообще зашёл в этот проклятый лес.