Однако не интуиция заставила Люка отстраниться и пристально посмотреть на Софию. Нет, это чувство оказалось куда глубже и… интимнее.
— София?
— М-м-м-м? — протянула она, продолжая скользить руками к его полностью готовому члену. Mierda[2], он хотел забыть о беспокойстве, которое щекотало край сознания. Могло ли подождать то, что беспокоило Софию? Хотя бы несколько часов.
Затем, когда он уловил запах осторожности, пронизанный богатой пряностью желания, слегка вздохнул, поймав руку Софии всего в миллиметре от члена, что точно положило бы конец всем связным мыслям.
— У тебя что-то на уме.
Она сверкнула нарочито порочной улыбкой, способной отвлечь любого мужчину.
— Сексуальный шестифутовый Вер, который думает, что он очень крутой?
Поднеся её руку к губам, он поцеловал костяшки пальцев, не отрывая взгляда от бледного лица.
— Хорошая попытка, но я вижу, когда женщина отвлекается. — Он криво улыбнулся. — Обычно такой проблемы, когда я с ней в постели, у меня не было.
Она закатила глаза.
— Тебе реально надо поработать над самоуверенностью.
— София, скажи, что тебя беспокоит.
Она надолго замолчала, пока мысленно перебирала варианты сохранить тайны. Затем, явно понимая, что нет ни единого чёртового шанса, обречённо вздохнула.
— Я не уверена, что ты хочешь знать.
Он зашипел и напрягся, подготовившись к невидимому удару.
— Проклятье, — прохрипел он. — Если попытаешься убедить меня, что сожалеешь о нашем…
— Нет, дело не в этом.
— Тогда, просто скажи.
Она облизнула губы, выглядя странно уязвимой.
— Ты привлёк меня с момента первой встречи.
— Так и знал, что у тебя хороший вкус. — Люк продолжал говорить напряжённо, но нежно заправил золотистый локон ей за ухо.
— Но я сказала, что сглуплю, если поддамся этому влечению.
— Почему?
Она опустила ресницы, будто могла как-то спрятаться от его взгляда.
— Потому что точно не стану удобной любовницей, которую забудут, как только ты вернёшься в Майами.
Он замер, и свёл брови.
— Так ты обо мне думаешь? Что я использую тебя и брошу?
— Я не стала бы осуждать тебя, — сказала она. — Я более чем наслаждалась своей долей бессмысленных перепихонов.
И после этого он должен успокоиться?
Резко перекатившись на спину, он закрыл лицо рукой.
Зачем она насыпала соль на рану?
— Ты права, я не хочу это слышать, — пробормотал он.
Но почувствовал, как она повернулась и прижалась к нему, лаская его грудь в извиняющемся жесте.
— Люк, дай мне закончить, — тихо попросила она.
Он отказывался смотреть на Софию, пусть и ведёт себя по-детски. В конце концов, он не мог отрицать, что в прошлом у него было несколько перепихонов. И хотя он никогда намеренно не использовал женщину, возможно, были некоторые, кто хотел больше, чем он готов был предложить. Но мысль о том, что София могла когда-то отмахнуться от их связи как от бессмысленного приступа похоти, разозлила.
И сильно.
— Говори, — прорычал он.
— Я лгала.
— О чём?
Немного поколебавшись, она глубоко вздохнула.
— О причине, почему боялась впустить тебя в свою постель.
Он убрал руку, неохотно встретив встревоженный взгляд Софии.
— И в чём причина?
— Я боялась, что никогда не выпущу тебя из неё.
Грубые слова повисли в воздухе, и Люк позволил им немного ослабить комок страха, который застрял в животе.
Наконец, он поднял руку и слегка коснулся её бледной щеки.
— София?
— Волчица признала тебя с самого начала, — призналась она. — Она поняла…
— Не замолкай, cara, — приказал он, отчаянно желая услышать её слова.
— Волчица поняла, что ты принадлежишь мне.
— Ах.
Изумрудные глаза вспыхнули от его уклончивого ответа.
— Я предупреждала, что ты не захочешь знать.
Его смех был наполнен чистой радостью. Люк перекатил её под себя, прижимая к матрасу своим большим телом.
— Как ты могла подумать, что я не захочу знать, о твоих чувствах? — прорычал он, не уверенный, хочет ли встряхнуть её или зацеловать до потери сознания. Чёртова женщина могла заставить его чувствовать себя неуверенно, словно щенка.
Она округлила глаза, когда почувствовала, как головка его члена скользнула к влажному входу в её тело.
— Ты пришёл сюда работать, а не найти пару.
Он положил ладонь ей на щеку и обвёл большим пальцем чувственный изгиб губ.
Всего несколько дней назад слово «пара» вызвало бы у него крапивницу. Теперь Люк не мог представить свою жизнь без этой женщины.
— Не имеет значения, зачем я пришёл, только то, что я не собираюсь уходить.
Она обняла его за шею, а в изумрудных глазах светились эмоции, от которых сердце бешено колотилось.
— Никогда?
Он не колебался с ответом.
— Теперь я принадлежу тебе.
— Мне?
Она улыбнулась и, прежде чем предугадал её намерения, зажала его большой палец зубами и втянула в рот. Он зарычал от удовольствия, ощущение, как её язык, скользит по подушечке пальца, заставляло его член ныть, желая такое же внимание.
— Так же, как ты — мне, — поклялся он, опуская голову, чтобы осыпать её лицо поцелуями.
Раскалённая добела страсть пронзила Люка, но где-то в глубине сознания он почувствовал беспокойство. И это не просто страх за её безопасность, хотя это беспокоило его постоянно. Пока он не поймает и не убьёт ублюдка, пытающегося причинить вред Софии, всегда будет на грани.
Нет, это беспокойство личное.
Но не менее тревожное, понял он с удивлением.
Хотя не сожалел о своих действиях. Люк сделал то, что ему приказали. И что ещё важнее, его действия всегда были направлены на то, чтобы защитить эту женщину. Но что-то подсказывало, что София будет недовольна, когда узнает, что он не был полностью честен.
Он обдумал идею признаться во всём. Это, без сомнения, правильно. Но пока эта мысль зрела в голове, Люк отвлёкся, когда София обняла его ногами за талию в молчаливой мольбе об освобождении.
Позже будет время, заверил он себя, подавляя слабый голос предупреждения.
Гораздо, гораздо позже.
Глава 7
Уже поздним утром София и Люк прокрались в дом Кирстен, оба в облике волков, чтобы быстро обыскать роскошное логово. Как только стало очевидно, что нет ничего подозрительного, кроме непристойно огромной коллекции обуви «Маноло Бланик» — и София поставила себе цель заполучить её всю в свои жадные руки — Люк игриво куснул её за зад, и они направились обратно к её дому.
Следуя за ним вверх по лестнице в её… в их спальню, она имела возможность полюбоваться своим волком. И он был достоин восхищения.
Крупный зверь с громадными клыками и тёмной шерстью. Он напоминал пони с широкой грудной клеткой и мускулистыми лапами. Глаза горели полуночным огнём волка, но в них безошибочно читался интеллект, который был так же опасен, как и вся сила его тела.
О да, он просто потрясающий.
И это подчеркнул мерцающий свет, когда окутал его тело при смене облика.
Люк задрожал, когда его тело замерло между волком и человеком, а древняя магия пульсировала в воздухе. Когда трансформация закончилась, Люк поднялся, выпрямив обнажённое тело — точёное совершенство, завёрнутое в гладкий бронзовый шёлк.
Ня-я-я-ям.
София сосредоточилась на том, чтобы самой перекинуться в человека, наслаждаясь болезненным растяжением мышц и треском костей. В призыве сил было что-то примитивное.