— Тогда решение буквально свалилось мне на колени
Волчица Софии была в полной боевой готовности, хотя сыворотка, всё ещё циркулирующая в крови, не позволяла перекидываться.
— Какое решение?
Рукой в перчатке дворняга потянулся к маленькой ручке на стене и отодвинул серебряную панель, демонстрируя, что камера разделена надвое.
София зашипела от внезапного ужаса, когда увидела Вера, лежащего без сознания на полу, с серебряным ошейником на шее, прикреплённым к тяжёлой цепи в стене.
Люк.
Глупо было предполагать, что он ждёт её дома, гадая, почему она так задерживалась.
На мгновение София запаниковала. Он мог быть лживым ублюдком, который разбил ей сердце, но мысли о его смерти вызвала мучительную агонию. Но сквозь панику и боль она уловила биение его сердце.
Слава богам.
Он жив.
Она повернула голову, чтобы пронзить пса свирепым взглядом.
— Что ты с ним сделал?
— Дал ему тот же наркотик, что и тебе, хотя в значительно большей дозе. — Он пренебрежительно отмахнулся. — Рано или поздно он очнётся.
София почувствовала, как у Люка внезапно участилось сердцебиение. Он проснулся, поняла она, но притворялся, что без сознания. И это стало возможно благодаря не таким острым чувствам Мортона.
София расслабилась, внутренне собираясь с силами. Хотя она ещё слаба, знала, что должна нанести быстрый удар. Количество серебра в комнате истощит то немногое, что у неё осталось, в течение нескольких часов.
— Какой смысл держать его в плену? — спросила она. — Я уверена, он не сможет выносить твоих детей.
— Сначала я хотел убить его, — признался он, и в его голосе прозвучало глубокое сожаление, что ему отказали в удовольствии. — Не только потому, что он станет угрозой моим планам, но и потому, что настоящая заноза в заднице. — Он тяжело вздохнул. — Но затем понял, что он может быть гарантией твоего хорошего поведения.
Проклятье.
С усилием она заставила себя притвориться запутанной и неуверенно поднялась на ноги. Ей нужно отвлечь Мортона ровно на столько, чтобы вырвать это проклятое устройство из его рук.
— Не понимаю, о чём ты.
— Я не слепой. — Он поджал губы от отвращения. — Видел, как ты смотрела на него на вечеринке.
— Он красив. — Она пожала плечами. — Как не смотреть на него?
— Он тебе небезразличен, — настаивал он, и в его глазах вспыхнул алый огонёк. — А значит, ты сделаешь всё, что я прикажу, чтобы он выбрался из этого подвала живым.
— Ты прав. — Она махнула рукой, чтобы отвлечь его от скрытого шага вперёд.
Он фыркнул.
— Конечно.
— Ты прав, что он мне не безразличен. — Ещё один взмах, ещё шаг. — Только это прошло.
— Я тебе не верю.
— Тогда позвони Трою.
Он нахмурился.
— Бесу?
— Ага. — Она повернулась к неподвижному Веру, не притворяясь, что кипит от гнева. — Прямо перед тем, как ты решил свалить меня на стоянке, он показал, что Люк солгал.
Внимательно наблюдая за Люком, она легко уловила слабое подёргивание ушей.
Вина?
Или досада за то, что она его раскусила?
— В чём солгал? — Мортон хотел знать.
Она указала пальцем на Люка, снова делая шаг вперёд. Ещё несколько шагов, и она окажется так близко, что сможет опрокинуть Мортона. Плана после этого не было, но София была готова импровизировать.
— Он не телохранитель, — призналась она. — А правая рука Сальваторе, и его послали в Чикаго шпионить за мной.
Мортон нахмурился, явно не желая ей верить. Её возмущение предательством Люка, в конце концов, разрушило его дьявольские планы. Но даже глупая дворняжка могла почувствовать искренность её гневных слов.
— Зачем королю шпионить за тобой?
— Он явно считает, что я глупа и не могу сама принимать решения, — огрызнулась она. — И это мнение разделяет этот говнюк на полу. — Она двинулась к дворняжке, медленно и неуверенно ступая, как будто ей трудно удерживать равновесие. — Так что если надеешься использовать его в качестве козыря, тебе чертовски не повезло, потому что легко можешь вырыть могилу и бросить его туда.
— Нет. — Мортон прижал руку в перчатке ко лбу. — Ты пытаешься меня запутать.
— В чём? — Сделав ещё шаг, она протянула руку и схватила его за белую футболку, слегка встряхнув. — Где твой пистолет? Я сама его пристрелю.
— Стой… — Он озадаченно посмотрел на неё, не подозревая об опасности. — Не делай этого…
Зная, что у неё лишь один шанс сбежать, София занесла руку и ударила Мортона в лицо с такой силой, что он пролетел через подвал и врезался в дальнюю стену.
Будь у неё полная сила, ублюдок был бы мёртв. Но всё же, она его вырубила.
С колотящимся сердцем, София бросилась к Люку, который стоял на ногах, глядя на неё горящим взглядом. Не было необходимости читать его мысли, чтобы понять, он в ярости, что она пытается спасти его, а не сбежать.
Не обращая внимания на клыки, которые он обнажил, когда опустилась на колени, она сжала руками серебряный ошейник. Серебро обжигало кожу, но времени искать ключ, не было.
Она почувствовала, что Мортон шевельнулся.
Люк зарычал, большой головой отталкивая её, но она устояла. София чувствовала, как серебро растягивается и слабеет под рывками. Ещё несколько секунд, и она сможет сломать ошейник.
Покалывание стало единственным предупреждением, прежде чем электрический разряд пронзил тело. София закричала и выгнулась, но, мрачно игнорируя боль, продолжала тянуть ошейник. Словно издалека она слышала яростное рычание Люка. По спине ещё прошёл разряд. Господи, она сейчас потеряет сознание
Опять.
Потерявшись в моменте, София вновь дёрнула ошейник, не уверенная, правильно ли услышала треск металла, но точно почувствовала, как огромный волк Люка пронёсся мимо, и услышала пронзительные крики Мортона.
Предсмертные крики.
Глава 9
София снова выплывала на поверхность из темноты.
На этот раз всего через несколько мгновений она поняла, что лежит на своей кровати в чистой одежде. И что она не одна.
Люк заполнил комнату своим присутствием.
Насыщенный мужской аромат. Неугомонная сила его волка. И покалывающее осознание того, что заставило кровь кипеть.
На какое-то безумное мгновение она почувствовала ошеломляющий прилив облегчения от осознания, что они выжили в адском подвале и, казалось бы, в безопасности от сумасшедшей дворняги Мортона.
Затем она внезапно вспомнила, что Люк оказался полным придурком, который держал её за дуру. И что она хотела пнуть его по яйцам, а не дрожать от удовольствия, раз он устроился на матрасе рядом с ней и нежно заправлял локон ей за ухо.
— София? — тихо прошептал он. — Я знаю, что ты не спишь.
Она крепко зажмурилась. Зрелость сильно переоценена.
— Уходи.
— Нет.
Она тяжело вздохнула.
— Я тебя ненавижу.
Он провёл пальцами по линии её упрямо выпрямленного подбородка.
— София, открой глаза.
— Ты уйдёшь, если я открою?
— Нет.
— А если я достану пистолет и застрелю тебя?
Он усмехнулся, и передвинул руку, чтобы очертить изгиб её нижней губы.
— Ты не выстрелишь в меня.
Она распахнула глаза. Как ещё она могла смотреть на его красивое лицо?
К сожалению, ей удалось мельком увидеть его широкие плечи и точёные мышцы груди, которые были идеально очерчены обтягивающей чёрной футболкой.
Милостивые боги, он великолепный.
Аппетитный.
Предательский, нежеланный жар скрутил низ живота.
— Почему? — спросила она сквозь стиснутые зубы.
На его губах появилась дразнящая улыбка, но тёмный взгляд оставался настороженным.
— Потому что любишь меня.
Она напряглась.
— Высокомерная задница.