Да, он с удовольствием решит все проблемы.
Ступив на мозаичный пол, Трэз остановился и посмотрел в сторону веселья и шума, доносившихся через арку, ведущую в столовую. Был слышен смех и разговоры, тихое позвякивание стерлингового серебра о фарфор, время от времени — скрип стульев по полу, когда кто-то садился или вставал. Он мог представить всех за столом. Видел лица, тела на стульях. Все тридцать, включая додженов.
Он избегал совместные трапезы, и не потому, что не любил собравшихся, скорее наоборот. Когда бесконечно страдаешь, это сложно — находиться среди счастливых людей. Не хочется никого расстраивать, но и радость изобразить не в состоянии.
В его новом настроении его подмывало направиться в столовую, обнять всех и каждого и устроиться на свободном стуле. И вгрызаясь в ростбиф, запах которого он сейчас чувствовал, он бы извинился за то, через что заставил их всех пройти… ведь он знал, что братья и шеллан, другие солдаты, даже Фритц и персонал дома беспокоились за него. А потом он бы присоединился к разговорам и смеху.
Но… нет. Он не мог так поступить. Его приподнятое настроение — словно ринопластика. Все заметят, и не будет шанса избежать объяснений перед самыми родными и близкими.
Будет лучше, если он станет действовать постепенно, шаг за шагом.
Да, так и должно быть. Особенно когда он начнет вводить Селену в ее новом воплощении в круг Братства. Слава Богу, хотя бы Хекс знала, что происходит, она поможет избежать неловкое «ну здравствуйте».
Сделав глубокий вдох, Трэз направился к двери в вестибюль, напоминая себе, что он знает правду и этого достаточно. Реальность не станет более реальной, если в нее будет вовлечены больше людей… ему не нужны подтверждения «да, это действительно происходит». К тому же, если кто-то посмеет оспорить хорошие новости? У него был контраргумент в виде сорокамиллиметрового…
Трэз собирался открыть дверь в вестибюль, когда уловил краем глаза движение в бильярдной.
На полу, за столами для пула были разложены пара дюжин страниц. Не меньше двадцати, на всех виднелись яркие красные и зеленые пятна. Сделав глубокий вдох, Трэз ощутил запах краски, но не мерзкий и синтетический. Он был приятным и…
— Битти?
Девочка лежала на животе, окруженная открытыми бабочками с темперной краской. Она подняла голову и улыбнулась.
— Привет, дядя Трэз.
Он подошел к дочери Рейджа и Мэри и опустился на корточки.
— Вау. Вот это работа.
— Я делаю для всех рождественские открытки. — Она сполоснула кисточку в стакане с мутной водой. — Это человеческая традиция.
— Я слышал.
Изучая ее труды, Трэз подумал о том, что пришлось пережить этой девочке. Она всего лишилась, столько боли пережила. Но сейчас страдания закончились, ее удочерили любящие родители. Она получила свой счастливый финал, и он был рад осознавать, что в этом они похожи.
Ее красивое лицо стало серьезным.
— Моя мама и тетя Бэт рассказали мне о человеческих традициях. Нужно взять открытки для любимых и в этот праздник поставить их на камин, чтобы они могли любоваться ими каждый вечер. Я сберегла деньги, заработанные на присмотре за детьми, и сходила с папой в «Ханнафорд», но те открытки не особо подходят нам.
Трэз улыбнулся.
— Ну да, мы ж вампиры. Некоторые вещи из мира людей нам не подходят. Но, знаешь, я бы предпочел получить открытку, сделанную своими руками, чем купленную в магазине. — Он вскинул руку. — Не подумай, я не записал себя в лист получателей.
— Дядя Трэз, но ты в этом списке. Разумеется. — Но потом ее взгляд стал серьезным. — В смысле, вы оба.
— айЭм тоже? — Трэз кивнул. — Знаешь, логично подарить нам одну на двоих…
— Нет, он получит отдельную открытку. — Битти помедлила. Потом села и наклонилась над своими шедеврами. Взяв карточку, она протянула ее Трэзу. — Это для тебя. Прости, если… она не такая красивая.
Трэз нахмурился и, не посмотрев на карточку, накрыл рукой крошечное плечо.
— Битти. Мне не может не понравиться то, что ты сделала.
Она просто указала на открытку, поэтому он сфокусироваться на ней.
Трэз потянулся к протянутой открытке, и его рука еле заметно дрожала. Лист 8,5 на 11 дюймов, зрительно разделенный пополам — очевидно, чтобы потом согнуть листок. Перевернув его, Трэз заморгал. На нем была изображена пара, державшаяся за руки, а над ними сияла золотая звезда. Справа стоял более крупный мужчина с темной кожей и короткой стрижкой, в зеленом свитере и красных штанах. Слева — женская фигура поменьше, в красной блузке и зеленой юбке, с длинными темными волосами. Но цвет ее кожи был не естественным, а серебряным.