— Я хотела, чтобы Селена тоже была на твоей открытке. — Битти протянула руку к своей коллекции и достала еще одну карточку. — Поэтому я нарисовала ее как свою мамэн, видишь? И младшего братика. Они оба серебряные, потому что отправились на небо, но все равно остаются в наших сердцах.
Трэз взял карточку, которую Битти сделала для своей мамэн. На ней была фигура, нарисованная, как и Селена, с серебряной кожей, в красно-зеленом платье, а у нее на руках, в красно-зеленом конверте был завернут малыш с серебряным лицом. Рядом с парой с естественным цветом коже была нарисована Битти в красных штанах и зеленой футболке. Битти не улыбалась, но держала мамэн за руку.
— Я нарисовала еще одну. — Битти достала третью карточку. — Вот эту.
На третьей карточке стояло три фигуры, огромееееенный светловолосый мужчина в черном и с красно-зеленым шарфом, маленькая женщина с коротко-стриженными каштановыми волосами, в зеленых штанах и красной футболке, и такое же изображение Битти, как на карточке с ее мамэн.
На этой открытке Битти улыбалась. Все улыбались.
Рейдж стоял, обнимая большими руками Мэри и Битти. Женщины обнимали мужчину в ответ и держали друг друга за руки. Над их головами тоже была золотая звезда, а также две серебряных фигуры в белых мантиях, они протягивали руки, их лица улыбались, а позади них тянулся шлейф, с которого будто бы сыпались снежинки, формируя линию горизонта, на которой стояла вся семья.
— Это моя мамен и мой братик, — сказала девочка. — На небесах.
— Наблюдают из Забвения. — Он посмотрел на девочку. — Они очень красивые, Битти.
Битти взяла две карточки, приготовленные для себя, и аккуратно проверила пальчиком, высохла ли краска.
— Сухо. — Битти аккуратно сложила лист по центру. — Смотри, вот как должно выглядеть.
Она повторила операцию согнуть-распрямить с другой стороны. Потом села на пятки, хмурясь.
— Не знаю, делать ли отдельные открытки для мамэн и для Чарли. — Она посмотрела на него. — У меня должен был родиться братик. Я видела его во сне, и если бы он выжил, был бы мальчик. У него не было имени, поэтому я называю его Чарли. Про себя.
Взяв две открытки, Битти соединила их так, словно изображенные фигуры держались за руки.
— Я не могла не сделать для них открытку. К тому же… — Она указала на вторую. — Когда я сделала эту, то поняла, что могла вместить всех на одну. Это счастливая открытка, даже если они не с нами. Потому что они всегда будут с нами.
Серьезные глаза тринадцатилетней девочки встретили его взгляд.
— Когда я делала твою открытку, то подумала, чтобы расположить Селену над тобой, но… поставила ее рядом. Рядом с тобой.
Мурашки покрыли его затылок.
— Ты даже не представляешь, насколько оказалась права. Я оставлю ее себе?
— Давай я сверну как надо.
— Конечно, — пробормотал Трэз, протягиваю ей открытку.
Битти аккуратно соединили края, а потом с хирургической точностью провела пальцами посередине. Она сначала собиралась вручить ему открытку, но потом отложила ее.
— Я должна что-то написать внутри. Но у меня нет с собой нужных ручек. Они остались наверху в моей комнате. Я еще не собиралась писать пожелания.
Трэз посмотрел на серебряную фигуру и свое изображение:
— Знаешь, открытка сделана с любовью. Поэтому слова не нужны.
— Все нормально, можно оставить и так.
Вручая подарок, девочка крепко обняла его. В горле застрял ком, и он обнял ее в ответ. Она была такой крошечной, но такой сильной. Битти доказала, что у нее стойкий стержень.
— Спасибо, Битти. Я буду бережно хранить ее.
— Я люблю тебя, дядя Трэз. — Битти отстранилась. — Я не хочу, чтобы ты грустил.
— Сейчас мне лучше, — прошептал он. — Правда.
Трэз повернул голову на топот приближающихся шагов. Рейдж направлялся к бильярдной, с ножкой индейки в одной руке и шоколадным милкшейком в другой. Брат улыбался.
— Привет, Трэз. Как жизнь? — он посмотрел на Битти. — Молодая леди, время трапезы. Я дал тебе десять минут, которые превратились в двадцать. Ты в любое время можешь вернуться сюда.
— Хорошо, пап, — сказала она, вставая.
— Вау, вы посмотрите на эти открытки, — пробормотал Голливуд, отпивая напиток через трубочку. — Они прекрасны.
— Она нарисовала одну и для меня. — Трэз протянул свою открытку, выпрямившись. — Посмотри, какая милота.