Мужчина улыбнулся, но улыбка не задержалась на его красивом темнокожем лице. Ее не отпускало ощущение, что он недолюбливает ее, хотя мужчина никогда не поступал плохо по отношению к ней, и она даже не знала, была ли это личная неприязнь. На кухне он скорее был молчаливый тенью, чем главным шеф–поваром, который жеманно вышагивал и кричал на всех с красным лицом... и своей молчаливостью он производил более мощное впечатление.
– Для них за счет заведения, – сказал айЭм, кивая в сторону обеденного зала, на пару, которую Тэрэза обслуживала на протяжении двух часов, в течение которых хэллрен подчищал все тарелки.
Взяв себя в руки, она скрыла разочарование, ведь чаевые ушли из–под носа.
– Хорошо, шеф. Конечно.
– Можешь идти, если закончила.
– О. Хорошо. Спасибо, шеф.
айЭм помедлил, и она приготовилась к тому, что ей скажут, что она в принципе может не возвращаться. Ведь она уже дважды опоздала. И поэтому... и за все ее прегрешения – в предыдущие смены или даже с ее рождения.
Она не сгущала краски. Вовсе нет.
– Слушай, – начал он. – О моем брате.
Тэрэза ощутила, как сердце замерло в груди, а дыхание – в горле.
– Да?
– Он...
– Он что?
По неясной причине она хотела узнать, что он хотел ей сказать.
Но айЭм покачал головой.
– Забудь. Заканчивай и отправляйся домой.
Прежде чем она успела остановить себя, Тэрэза прикоснулась к его руке.
– Ты можешь сказать мне. Что бы там ни было.
– Не мне рассказывать его историю, и это только часть проблемы.
айЭм повернулся и удалился в кухню. И, наблюдая, как он уходит, Тэрэза хотела пойти следом и заставить его рассказать все. Но она здесь – простая официантка. Нельзя лезть в чужую семью. Она узнала это на собственном опыте.
Чтобы удержаться от упреков и сожалений, Тэрэза отменила операцию по кассе, затолкала блокнот в карман фартука и направилась к единственному занятому столу. Она не знала, где был Эмиль. Пара, которую он ждал, давно ушла – так бывает, когда заказываешь только закуску, первое блюдо и десерт. В противовес семнадцати первым блюдам и всему десертному меню.
Когда она подошла к столу, блондин и его вроде бы человеческая женщина выжидающе посмотрели на нее.
– Шеф дарит вам этот ужин, – сказала Тэрэза. – С наилучшими пожеланиями.
Мужчина покачал головой.
– Это ни к чему. Где айЭм?
– Думаю, шеф в кухне. Пригласить его?
– Нет, не стоит. Наверное, он занят.
– Я могу еще чем–то помочь?
– Нет, мы сыты. Даже он. – Женщина улыбнулась, склонив голову. – Скажи, откуда ты?
– Мичиган.
– Значит ты привычная к долгим холодным зимам, – сказал мужчина.
– Да.
– И что привело тебя в Колдвелл? – спросила шеллан.
Тэрэза пожала плечами, чувствуя резкую боль в груди.
– Захотелось сменить обстановку.
– Колдвелл – чудесное место для жизни. – Женщина улыбнулась. – У тебя здесь много знакомых?
– Не особо. Но все нормально. Я только начала обживаться.
– Что ж, помни, что нужно жалеть себя. Перемены в жизни даются трудно, даже если они вдохновляют на подвиги.
Посмотрев в ее глаза, Тэрэза поняла, почему мужчина в ней души не чаял. Целиком и полностью. Было в его шеллан что–то невероятно мудрое и доброе, глубинные знания и эмпатия, от которой ее внешняя оболочка сверкала.
– Я стараюсь, – пробормотала Тэрэза.
– Так или иначе, будь аккуратней в бурю, даже если ты не за рулем.
– Спасибо. И вы тоже.
Мужчина указал на столик своей широкой ладонью.
– И спасибо что обслуживала нас.
– Не за что. Удачи вам.
Тэрэза оставила пару в расстроенных чувствах. У нее низкая часовая тарифная ставка, это ожидаемо. Она зарабатывала на чаевых. Хотелось плакать при одной мысли о возвращении в пансион, но это ведь ее вина. У нее был другой вариант. Он все еще в силе.
Но она отказалась от такой возможности. Только потому, что все, что касалось Трэза, несло с собой осложнения. Даже если с виду выглядело иначе.
Проблема в ее влечении.
Укрывшись за автоматом для розлива воды, Тэрэза решила дождаться ухода пары, убрать их кофейные чашки и стаканы, а потом уже вернуться в свою дыру. Ю–хуу. Восторг.
Она скоротала время, достав графины из шкафа под установкой, протерла столешницы, кассу. Тишина ресторана окружала, преследовала ее, как маньяк, скрывающийся в тени. Инстинкты без оснований били тревогу, и Тэрэза окинула взглядом пустую барную стойку позади нее, пустую стойку управляющей, второй абсолютно пустой зал.
Дерганность и беспричинная тревога.
Хочет ли она вернуться в пансион? Нет. Хочет ли она адекватно вести себя в присутствии Тени? Да. Думала ли она, что собирался сказать брат Трэза? Определенно.
Но это не объясняло гнетущее чувство беспокойства...
– Шеф сказал, что я свободен.
Тэрэза попыталась скрыть, как дернулась от удивления.
– О, Эмиль. Да, мне тоже. Ну, когда они уйдут.
Она взглянула из–за автомата с водой. Пара все еще сидела за столом. Мужчина потянулся через стол и взял женщину за руку. Он смотрел в ее глаза с восторженностью на лице, с мягкой улыбкой на губах.
– Они очень любят друг друга, – сказал Эмиль.
– Да. – Тэрэза потерла центр груди, напротив сердца. – Так приятно видеть это.
Не очень–то, на самом деле. Эта парочка напомнила Тэрэзе ее родителей, о чем она думать не хотела. Но мозг уже не отвлечь, воспоминания о мамэн и отце, как они сидели, держась за руки, тихо переговариваясь, вышли на первый план. Они всегда уделяли время своим детям, она видела, что их связывали особенные отношения... и эта связь была фундаментом их семьи.
Тэрэза чувствовала уверенность в компасе, который они образовывали: хеллрен, шеллан, сын и дочь.
А потом все изменилось.
Узы, которые она считала железобетонными, рассыпались как конфетти. По крайней мере, для нее. Остальным неплохо живется, но с другой стороны, от них ничего не скрывали, их фундамент остался невредимым.
Доверие – основа любви. Без него это иллюзия... приятная иллюзия, да. Но когда осознаешь, что живешь во лжи? Выясняется, что двухмерная картина твоего существования разбивается вдребезги.
– ...Тэрэза?
Встряхнувшись, она посмотрела на Эмиля.
– Что прости?
– Я могу подвезти тебя домой?
Тэрэза вспомнила, как топала Лиза, требуя у Эмиля то, в чем он ей отказал.
– О, это не обязательно. Но спасибо.
– Тебя подвезут? – Эмиль помедлил. – Не думай, я не хочу лезть не в свое дело.
– Просто дема... – Она закрыла рот. Нет, этого говорить не стоит. Как она могла забыть, что он человек? – Да, вызову машину.
– А, ну ладно. – Он кивнул и потом посмотрел на нее выжидающе. – Конечно.
– Своего брата. – Ложь далась с трудом. Потому что Гарет именно так бы и поступил – приехал за ней в снежную бурю. В его духе.
Тэрэза снова потеряла центр груди. Одиночество накрыло ее подобно савану, и она сделала глубокий вдох. Она всегда стремилась к независимости – со времен школы, в работе и жизни, но фишка в том, что она не понимала всю значимость семьи для нее, которая служила фундаментом ее жизни и тихой гаванью.