Маркус подошёл к ним, прижимая к телу левой рукой охапку толстых палок. Одну из них он затачивал ножом.
— «Эксперимент небольшой будет», — он втыкал заострённые палки в землю через равные интервалы по периметру коричневого пятна на земле. — «Через некоторое время проверим отметки и посмотрим, распространяется ли это пятно дальше».
— «Чем бы оно ни было, это явно отрава», — сказал Парри. — «Но многие растения выделяют в почву яд, убивающий другие растения рядом с ними. Грецкий орех, например. В радиусе двадцати метров от них ни помидоры, ни клевер не посадишь».
— «Значит, Светящиеся с грецких орехов пример брать стали», — пробормотал Маркус. — «Как раз, блядь, то, что нам нужно».
Он отошёл в сторону и встал, словно часовой на посту, сжимая в руках “Лансер”, будто бы ждал ещё одной атаки полипов. Прескотт подошёл к нему, что было довольно странно: они особо между собой не общались. Так они вдвоём и стояли, в метре друг от друга, избегая встречаться взглядом.
— «Думаешь, эти твои резинки от трусов выдержат стебель?» — спросил Диззи, кивнув на цепи.
— «А ты уверен, что твой здоровенный драндулет выдержит такую цепь?» — подмигнул в ответ Парри.
— «Только не вздумай рядом с “Бетти” такое ляпнуть. Она очень болезненно переносит шутки о своём весе».
— «Я не представляю даже, сколько этот стебель весит. “Бетти” потом, возможно, придётся с помощью сварки чинить».
— «Вот сейчас и узнаем. Пристегни цепь к ней, и посмотрим, кто первым сломается».
Диззи доверял практическому уму Парри. Раз человек был штаб-сержантом в подразделении материально-технического обеспечения, то он явно был не простым солдафоном. Его команда ходивших в одних лохмотьях инженеров и техников, наспех собранная из выжившего личного состава трёх полков поддержки, пятнадцать лет подряд обеспечивала Джасинто электричеством, водой, едой и жильём. Они каждый день восстанавливали город после очередной атаки червей и никогда не ныли о своей тяжкой доле. По крайней мере, не делали этого так уж часто. Выкорчёвывание пары стеблей — плёвое дело для Парри, вообще не проблема.
“Он всегда хорошо ко мне относился. Он помнит, как дела обстояли раньше. И я тоже помню”.
Пока Диззи залезал в кабину, Парри пристегнул цепь к лебёдке буровой установки. Едва услышав так нравившийся ему щелчок замка захлопываемой двери, Диззи почувствовал себя словно в другом мире. Ничто здесь ему не угрожало. Он сидел за рулём в нескольких метрах над землёй, но чувствовал себя вдалеке от того хаоса, что творился под колёсами его машины. Здесь он был главным, и всё это благодаря “Бетти”. В реальности, скорее всего, здесь не было и половины от той мнимой безопасности, в которой Диззи любил себя считать, но он всё равно чувствовал себя в кабине по-настоящему хорошо.
“Эх, “Бетти”, мы с тобой уже столько вместе. Я тебе помогу, и ты не пострадаешь, милая”.
Диззи любил этот тягач. Бывало, люди говорили, что нездорово испытывать такую привязанность к машине, но “Бетти” ещё ни разу не подвела его, не солгала ему, и уж точно не раз спасала его из разных передряг. Диззи не про каждого человека мог сказать то же.
— «Всё в порядке, родная», — он похлопал по приборной панели. — «Может, будет немного больно, но ты просто тащи этот стебель, и всё пройдёт. Тогда мы увидим, что там под травой. Готова? Ну ладно. Давай потихоньку, милая…»
Диззи завёл мотор. “Бетти” заурчала, возвращаясь к жизни. Диззи почувствовал, ровное вибрирование кабины. Для него это был словно пульс бьющегося в недрах машины сердца. Здесь, наверху, он был не просто “бродягой”, скитальцем или алкашом. Он был водителем буровой установки, военным инженером — в общем, тем, кто в прямом смысле слова откапывал остальных из говна. Солдаты полагались на него.
Диззи никогда не думал, что будет заниматься этим в жизни, но, кажется, в наши дни никто не занимался именно тем, о чём с детства мечтал. Единственным мерилом успеха в эти хреновые времена стало то, жив ты ещё или нет. Он похлопал себя по карману рубашки и, услышав обнадёживающее бульканье жидкости во фляге, подумал о том, что вечером надо бы поставить бродить новую партию. Да, из местной картошки получался весьма недурственный самогон.
Диззи показал Парри оттопыренный большой палец и подождал, пока тот отойдёт подальше. Жалобно завыл механизм лебёдки. Затем трос натянулся как струна, и Диззи почувствовал удар. Металлический корпус машины заскрипел. Диззи зажал указательным пальцем кнопку блока управления двигателем, и “Бетти” начала вытаскивать стебель из земли, будто бы это был сорняк на грядке. Диззи всё время крутился на сидении, стараясь смотреть одновременно и вперёд, и в боковые зеркала.
— «Как там дела, Лен?» — крикнул он.
— «Начал поддаваться», — ответил Парри, глядя в поле, откуда один из членов его команды подавал ему знаки руками. Парри поднял руку и кивнул Диззи, чтобы тот ехал вперёд. — «Давай, Диз, ещё пару метров… Вот так… Давай же… Ровнее…»
Диззи выжал сцепление, и “Бетти” со скрипом и грохотом медленно тронулась с места. Поначалу всё шло хорошо, но затем Диззи почувствовал, что двигатель не справляется. Он выжал педаль газа на полную. “Бетти” забуксовала на месте, расшвыривая во все стороны колёсами куски земли. Диззи чувствовал, как колёса уходят всё глубже и глубже в почву. На приборной панели загорелась красная лампочка предупреждающего сигнала лебёдки.
— «Диз, трос ослабь!»
— «Ох ты ж твою мать!» — Диззи вовремя не сбросил обороты, и на мгновение его обдул резкий порыв воздуха. Затем сквозь шум двигателя он услышал громкий удар, и “Бетти” накренилась вперёд. В корму буровой установки будто бы кирпичи градом посыпались. Это была оборвавшаяся цепь.
— «Погоди, Диз… Стебель сломался у основания!» — закричал Парри. — «Глуши мотор!»
Диззи вылез из кабины, чтобы оценить ущерб. Стебель полностью переломило под землёй, но большая его часть по-прежнему крепко сидела в почве. Лебёдку “Бетти” вырвало из креплений. Она держалась лишь на паре выдержавших болтов. В остальном же повреждений не было.
— «Прости, милая», — Диззи похлопал рукой по кузову. Остальные в это время собрались вокруг оставшегося в земле куска стебля. Маркус нагнулся, чтобы поднять с земли кусок стебля размером с кулак. Испещрённый отверстиями серый обломок был похож на пемзу, только куда крепче и тяжелее.
— «А вот это и правда что-то новенькое», — Бэрд забрал обломок из рук Маркуса и осмотрел его со всех сторон у себя на ладони. — «Я про их внутреннюю структуру. Тот, что мы распилили в прошлый раз, больше смахивал на дерево. Да я на деньги готов поспорить, что они эволюционируют».
— «А может, это просто взрослая особь», — Прескотт одарил Бэрда таким взглядом, будто тот только что гравитацию открыл.
— «А почему они тогда стали выглядеть по-другому, как только из земли полезли?»
Прескотт кивнул, будто счёл это резонным замечанием.
— «Вы сможете вырезать несколько кусков из стебля?»
— «Хотите себе пресс-папье из него сделать, на память?» — огрызнулся Бэрд. Да, чёрт подери, этот засранец не стеснялся нагрубить даже председателю. — «Потому что больше он ни на что не годен. Для нас единственный вариант его исследовать — сунуть в микроскоп доктора Хейман. Ей это так понравится. Шучу, она будет не в восторге».
По каким-то причинам Прескотт абсолютно проигнорировал грубость Бэрда, воздержавшись так же и от надменных комментариев. Такое поведение показалось Диззи довольно странным, и он взглянул на Хоффмана. Полковник смотрел на Бэрда и Прескотта словно стервятник, нетерпеливо ожидающий смерти добычи, чтобы отобедать ею.
— «Как знать, капрал», — прервал молчание Прескотт. — «Когда дело касается исследований, наши гораснийские друзья могут продемонстрировать некоторые свои скрытые таланты. Я бы хотел получить несколько образцов стебля и увядшей травы».
— «Если вы готовы, сэр, то я могу начать бурение», — сказал Диззи. — «Вы только отойдите подальше, а то тут куски породы во все стороны полетят».