— «У каждого времени свои герои», — ответила Сэм, растерев лист помидорного куста между пальцами. В воздухе сразу появился пикантный аромат несозревших помидоров. — «Но ты прав. Если бы он не позаботился об этом, то у нас сейчас были бы большие проблемы».
— «А задумка-то простая — выращивать всё в контейнерах, даже деревья. Так мы всегда будем на шаг впереди стеблей».
Доски штабелями лежали на пристани, так что солдатам приходилось таскать все эти стройматериалы самим, не прибегая к помощи портовых грузчиков, которых и так уже не осталось. Выбрав несколько досок мелкого бруса с сечением два на четыре, Сэм принялась связывать их концы. С учётом того, сколько людей вокруг них сейчас занималось работой, маневрировать с такими досками в руках было очень сложно.
— «Мы можем на этом корабле годами жить», — сказал Дом. — «Или подняться выше по побережью. Да, Хоффман и наш харизматичный капитан правы: надо подстраиваться под ситуацию».
— «Треску о том же говорил», — ответила Сэм, но её тут же перебил нарастающий вой сигнала тревоги. Все застыли на месте. — «Твою мать, это ещё что такое?!»
Все, у кого были с собой рации, казалось, одновременно вслушались в эфир. У большинства гражданских таких средств связи не было, так что они просто стояли и смотрели на солдат в ожидании разъяснений. Из доков не было видно, что творится на самой базе, или в лагере рядом с ней. Дом вслушивался в эфир, не сводя глаз с Сэм, которая, словно зеркало, повторяла все его движения, застыв с пальцем на наушнике. Даже на её лице читался тот же самый страх, который сейчас испытывал Дом.
— «Штаб вызывает все посты», — говорил Матьесон в эфир. — «Вблизи северной границы базы замечены колебания почвы. Всем быть наготове!»
Сэм, сбросив сумку с инструментами с плеча прямо на доски, чтобы их никто не забрал, бегом бросилась за Домом. Она уже знала, куда бежать и что делать, но знания эти были вовсе не результатом тренировок. Просто им слишком часто приходилось заниматься подобным. Каждый солдат бросал все свои дела и бежал на позиции, к обороне которых был назначен в случае нападения. Гражданские же бежали в точки сбора и укрытия. По крайней мере, так было написано в инструкции в случае нападения. Дом, как и любой другой проживающий на острове, знал, что нет никакого способа точно предсказать новое место появления стеблей, так что и укрыться в безопасности от них было негде, равно как и занять верную позицию для отражения атаки. Но, тем не менее, инструкция должна быть. Просто не надо было её прям досконально выполнять.
— «Ого, на рекорд идёт», — сказала Сэм, показав пальцем куда-то вверх. В воздухе уже кружил вертолёт, облетая южную стену. Обычно они взлетали уже через две минуты после сигнала тревоги. За штурвалом явно сидела Геттнер.
— «Она как помешанная», — сказал Дом. Сэм поняла, о ком он говорил. — «Наверно, сидит в кабине вертолёта весь день в ожидании противника».
— «Так и есть, сама видела».
— «А что насчёт старины Барбера, этого бедняги?»
— «Да и он такой же», — ответила Сэм, направляясь к своей оборонительной позиции возле артиллерийской батареи. По всей базе были расставлены клетки с сидящими в них курицами, которые сейчас испуганно кудахтали и хлопали крыльями. — «Сидят там целыми днями, в карты играют друг с другом, а потом у всех выигрывают».
Маркус уже стоял у ворот рядом с тарахтящим на холостом ходу “Тяжеловозом”, в кузове которого был установлен зараженный пулемёт. Дом уже чувствовал колебания почвы под ногами.
— «Вот тебе и ранние предупреждения о стеблях от куриц», — сказал Дом. — «Они там все как с ума посходили. Ещё бы неплохо было, если бы они могли сказать, что именно их так всполошило».
— «Так, или они уже рядом, или же их просто много», — заметил Маркус. — «Ты за руль хочешь, или за пулемёт?»
— «За пулемёт», — ответил Дом.
Забравшись в кузов “Тяжеловоза”, Дом проверил ленту пулемёта. Наступили тревожные минуты ожидания, когда либо сами эти твари покажутся на поверхности, либо Геттнер о них сообщит. Дом всё ещё чувствовал, как почва колышется под ним. Вертолёт сделал над ними круг в воздухе, а затем рядом пролетел и второй.
“Ну давайте же… Давайте…” — мысленно просил Дом.
— «Да выключите вы уже свою сирену», — пробормотал Маркус. — «Уже все её услышали».
“Ну где же вы?..”
— «“КВ-Два-Три-Девять” всем постам! Противник в лагере, появляется прямо на территории!» — сообщил Соротки. — «Сектор “Хотель”! Повторяю, они внутри периметра! Здесь два… Нет, три стебля!»
— «Дом, держись крепче», — сказал Маркус, дав по газам. “Тяжеловоз”, сорвавшись с места, пролетел через ворота и направился вглубь лагеря по основной дороге. Напуганные гражданские стояли тут и там, не понимая, куда им бежать. Но инструкцию, как себя вести, они хорошо знали. Когда раздавалась сирена тревоги, надо было сразу включить радиоприёмник, если он у них был. Дальше в дело вступало сарафанное радио. Но когда какое-то происшествие происходило внезапно, то никак не получалось сразу до всех донести верную информацию. Несмотря на детально прописанную инструкцию Шарля, лагерь всё равно охватывал хаос. Дому оставалось лишь кричать им.
— «Они в лагере! Все прячьтесь в укрытие!» — орал он во всю глотку. Но в какое укрытие им надо было бежать? Нигде нельзя было чувствовать себя в безопасности. По крайней мере, Дом мог предупредить их, куда бежать точно не надо. — «Они в секторе “Хотель”! Уйдите с дороги!»
Казалось, забитый людьми лагерь стал куда больше по площади, когда им так надо было быстрее добраться до точки прорыва. Когда Маркус, пронесшись по узкой дороге, резко свернул направо, Дому пришлось ухватиться одной рукой за поручень, чтобы не вылететь из автомобиля. Но отсюда он уже смог разглядеть, как над одноэтажными домами возвышаются изогнутые серые стебли с пульсирующими волдырями на их стволах. Пока Дом наблюдал за этими тремя, всего лишь за несколько секунд к ним словно из ниоткуда добавилось ещё шесть стеблей. Ничего хорошего это явно не сулило.
— «На связи “Восемь-Ноль”, у нас тут целое море полипов. Огонь открыть не могу — там слишком много гражданских. Твою мать!..» — Геттнер отключила микрофон, но Дом тут же услышал её голос, эхом разносившийся над крышами домов, из установленного на вертолёте громкоговорителя. Она изо всех сил старалась увести людей от опасности. — «Бегите направо, к главной дороге! Направо! Бегите же!»
— «Гони туда, Маркус», — сказал Дом, услышав крики и взрывы, будто от гранаты. — «Ну, понеслось. Давай, быстрее».
Маркус дал по тормозам в конце одной из небольших троп. Дом слышал топот ботинок бегающих вокруг людей, а также шум двигателей других “Тяжеловозов”, едущих в их направлении. Но стоило лишь ему увидеть, что творилось на тропе, и ни на что другое он уже не мог смотреть. На них, словно сметающая всё на своём пути лавина, неслась толпа людей, ничего не видя перед собой из-за дикого страха. Некоторые несли на себе детей или пытались тащить пожилых, в то время как другие, споткнувшись, падали на землю и не могли уже встать. Дому оставалось лишь гадать, что происходило за бегущей толпой, но выглядело всё так, будто бы по людям сзади кто-то из нескольких пулемётов долбил, скашивая их, словно траву. В действительности же за ними неслась целая стая полипов. Маркус, выскочив из автомобиля, бросился к центру бегущей толпы. Дом, отстегнув пулемёт от рамы, побежал за ним. Гражданские расступались перед ним, словно воды реки перед торчащей в русле скалой. В нескольких метрах над крышами пролетел вертолёт. Стрелок посылал сверху короткие очереди в землю за толпой людей.
— «Давайте же, быстрее, бегите!» — Маркус одной рукой проталкивал людей в сторону, прижав к себе “Лансер” другой, чтобы не потерять его в толкучке. — «Уходите отсюда, живее!»
Взрывы, гремевшие за спинами у бегущих, стали звучать куда громче.
— «На связи “Восемь-Ноль”! Маркус, их там сотни!» — говорил в рацию Барбер, сидевший за пулемётом “Королевского Ворона”. — «Они по всему лагерю уже разбежались! Там помимо полипов ещё полно хуй знает чего из этих волдырей повылезало!»