Их спор прервался, когда в комнату вошёл майор Рэйд в компании Ингрэма и Гавриэля. Меньше всего им всем сейчас надо было видеть, как старые приятели грызутся в такой момент. За ними шли Треску, Парри и Шарль. Заняв свои места, они некоторое время сидели в абсолютной тишине, переглядываясь друг с другом.
— «Ну, вот и всё, да?» — начал Шарль. Они проводили подобные собрания каждую неделю, даже в старом Джасинто. На протяжении последних пятнадцати лет беды преследовали их одна за другой. — «Будем объявлять чрезвычайное положение?»
— «А ты как думаешь?» — спросил Хоффман. — «И это не риторический вопрос, к слову. Я хочу услышать мнение каждого».
— «Ну, вот давайте с вашего и начнём».
— «Мы по уши в говне. Считаю, что это конец пути для нас, господа. Если вы думаете иначе и решите ещё немного подождать, то у нас, возможно, вообще не получится покинуть остров».
— «В Джасинто жизнь тоже не сахар была, но мы всё равно оставались там. С другой стороны, когда Саранча начала вытворять то, что сейчас Светящиеся нам устраивают, нам пришлось затопить город».
— «То есть, вы согласны?»
— «На погрузку припасов и размещение людей на кораблях уйдёт неделя, или две. Не хочу заниматься этим, когда твари уже сметут половину базы».
— «Я за то, чтобы покинуть остров», — вмешался Майклсон, не поднимая глаз. Он просматривал какие-то бумаги, лежавшие перед ним на столе.
— «Капитан, ваше слово?» — спросил Хоффман, повернувшись к Треску.
— «Уходим».
— «Давайте с другой стороны зайдём», — предложил Хоффман, окинув взглядом всех собравшихся за столом. Льюис Гавриэль выглядел, словно в воду опущенный. Он был тут единственным, кто ни разу в жизни не испытывал на себе прелести эвакуации. — «Кто-нибудь из присутствующих считает, что мы должны остаться на острове и ждать?»
Воцарившаяся в комнате тишина и стала ответом. Даже выходцы из Тируса, известные своим стоицизмом и умением терпеть трудности, рано или поздно доходили до черты.
— «Следующим вопросом на повестке дня будет согласование всех наших действий», — объявил Хоффман, задумавшись на мгновение, как бы в этой ситуации повёл себя Прескотт. — «Я хотел было отправить начальные группы для подготовки городов к заселению, но уже не выйдет. У нас есть десять возможных точек для заселения: восемь на берегу и две в глубине материка».
— «Я и на этот случай разработал план», — Шарль пролистал свои бумаги. — «Некоторое время мы будем жить на кораблях, пока не будем готовы высадиться на берег. Мы оставим на “Правителе” группу быстрого реагирования, которая сможет оказывать помощь прибрежным поселениям, пока они достаточно не укрепятся, чтобы самим обеспечивать свою оборону. Я говорю о солдатах, врачах и прочем».
— «А что насчёт городов в глубине материка?»
— «Они будут сами по себе, особенно Кузнецкие Врата. Но там самое крупное поселение с возможностью его оборонять, так что нам надо его заселить».
Хоффман сдержался от того, чтобы взглянуть на Майклсона. Он и раньше худо-бедно справлялся, делая вид, что структура управления осталась незыблема, а его внутренний голос говорил ему оставаться на борту “Правителя”. Полковнику нравилась компания Майклсона. Этот человек был ему настоящим другом.
— «Если все жители Пелруана отправятся в Кузнецкие Врата», — начал Гавриэль, — «то нам не придётся разделять наш народ. Там для всех места хватит».
Эта фраза задела Хоффмана, заставив его почувствовать себя виноватым.
— «Я даже представить не могу, какой ущерб был нанесён вашему городу, Льюис. Мне и правда очень жаль».
— «Мы можем туда отправиться?»
— «В Пелруане живут рыбаки и фермеры, а там горная крепость».
— «Но вы-то там сумели выжить, если правильно помню».
В этот раз Хоффман всё же бросил взгляд на Майклсона. Казалось, тот считал, что Хоффман и сам хочет туда вернуться, чтобы доказать что-то самому себе. Хоффман же был абсолютно уверен, что ему не столько был важен Анвегад, сколько возможность остаться с верными ему людьми на борту “Правителя”. Но как раз в этот самый момент, едва смирившись с мыслью о том, что людям придётся попытаться ужиться там, Хоффман и понял, что именно он станет их основной надеждой на спасение.
“Не понимаю, почему меня так туда тянет? Но без меня у жителей Вектеса там нет шансов выжить”, — подумал полковник.
— «А вы сами отправитесь туда?» — спросил его Треску.
— «Если все специалисты по обороне останутся на борту “Правителя”, то будет ничем не лучше, как если бы мы бросили гражданских тут на произвол судьбы и отправились бы колесить по океану с Прескоттом, куда бы он там меня с собой не звал», — ответил Хоффман, проигнорировав зов внутреннего голоса.
— «Детали мы можем проработать и позже», — сказал Майклсон. Всё же он был прирождённым дипломатом. — «В итоге мы определились, что нам надо будет заселить все обнаруженные города на материке, покинув Вектес на кораблях. Надо начинать прямо сейчас, первым делом разделяя народ по местам их расселения. Полагаю, Ройстон, у тебя и на этот случай уже есть план?»
— «Да, не спал ночами, составляя его, чтобы вам крепче спалось», — ответил Шарль. Он всегда готовился к любой ситуации. — «Конечно, у меня есть план, как и всегда».
— «И последний момент», — сказал Хоффман. — «Он не имеет отношения к нашим насущным проблемам, но всё же важен для меня. Когда мы покинем остров, у КОГ больше не будет столицы и структуры управления. Ни один из городов не станет центральным. Возможно, нам придётся принять тот факт, что КОГ перестанет существовать, как государство».
Выражение лица майора Рэйда поразительным образом выдало все его мысли в этот момент. На нём читалась почти что сожаление от принятия такого решения. Хоффман решил, что майор был единственным из присутствовавших на собрании, кто до последнего считал, что КОГ по-прежнему существует.
“Да, всё так и есть. От государства остался один лишь городской совет Джасинто”, — пронеслось в голове у полковника.
— «В общем, решено, да, господа?» — подытожил он. — «Немедленно приступаем к исполнению плана эвакуации с дальнейшим разделением на десять поселений, в каждом из которых будут размещены войска для обороны, а затем выдвигаемся к юго-восточному побережью Тируса под охраной кораблей. Все согласны?»
Все пробормотали слова согласия кроме Треску.
— «Думаю, настал тот момент, когда пора сказать, что был рад знакомству с вами», — сказал он. — «Но мы дождёмся того момента, как вы покинете остров, чтобы отплыть всем вместе. А пока что я сделаю всё для того, чтобы мы не прекращали процесс добычи имульсии до последнего».
Как и в случае его мятежа против Прескотта, Хоффману это решение принесло почти что душевное облегчение. Опираясь на стену, он уставился в окно, повернувшись спиной ко всем выходившим из зала переговоров. Задержавшийся Майклсон положил ему руку на плечо.
— «Я не стану давить на тебя», — начал он. — «Но теперь это морская операция, а, значит, все солдаты, размещённые на борту “Правителя”, перейдут в статус морской пехоты. Если захочешь отправиться к Кузнецким Вратам, то не считай, что бросаешь тут меня одного».
Хоффман попытался вообразить себе те заботы, о которых ему придётся переживать на борту авианосца. А затем, представив себя в совершенно ином антураже Кузнецких Врат, полковник задумался, о чём же ему там волноваться надо будет.
“Пелруанцы никогда не сталкивались с червями. Мы пустили по пизде весь их остров и перевернули вверх дном весь их привычный жизненный уклад всего лишь за несколько месяцев. Они не смогут сами выжить в Анвегаде. Ну так и что же нам делать? Расселить их в разные города, отобрав последнее, что у них было — их родных и близких? Единственное, что я точно сумею — это спасти хотя бы одну эту группу людей, ведь всё остальное я уже спустил в трубу”, — размышлял Хоффман, желая быть точно уверенным в том, что это сейчас не просто гордость его разум затуманила, внушив веру в то, что лишь он один сумеет удержать Кузнецкие Врата.
— «И, конечно же, я бы хотел оставить на корабле отряд “Дельта”», — сказал Майклсон. — «В отряде быстрого реагирования нам нужны самые опытные бойцы».